На поле Куру – поле жизни –
Две рати выстроились к бою.
За тем, что есть, и тем, что будет,
Следят внимательные двое.
Один – Арджуна, воин знатный,
Искатель правды легендарный.
Другой – его учитель Кришна,
Господь обличьем лучезарный.
Господь сказал:
«Вглядись, мой сын, солдаты луки
На землю ставят, выбрав цели.
Глаза надёжны, крепки руки.
Всё напряглось перед сраженьем:
На солнце блещут колесницы,
Ждут колесничие приказа,
Чтоб с неприятелем сразиться
На поле Куру беспощадном.
Нет и не может быть лукавых,
И цель одна стоит пред каждым:
Добиться смерти или славы.
Чего же, сын мой, ожидаю
От воинов на поле боя?
Такой вопрос задать ты вправе.
Исполню мнение любое».
Господь умолк. И вот внезапно
Весёлый шум весенним утром
Возник под грохот барабанов
В ещё тумане непробудном.
Звучанье раковин (1) сигнальных
И медных труб напев хрипящий
Раздались, словно поединок
Идёт в долине настоящий.
Настала очередь Арджуны
Ответить на вопросы Бога.
И ученик богоподобный
Спросил почтительно и строго.
Арджуна сказал:
«Я понимаю, музыкантам
Сыграться нужно, руки теша.
Однако, в грохоте сумбурном
Мой ум дробится, Хришикеша (2).
Ты показал мне наше войско
В его военном построенье.
Поверь же, что врага не видя,
Я не решусь поведать мненье.
Пандавы выглядят отлично.
Но как глядятся кауравы(3)?
Чтобы на твой вопрос ответить,
Я оценить их должен здраво».
Для Господа не существует
Проблемы выбора позиций:
К врагам мгновенно повернулись
Колёса грозной колесницы.
Глазам внимательным Арджуны
Предстала вражеская сила.
Её увидев, наш философ
Затосковал невыносимо.
Продолжил горестно и страстно:
Арджуна сказал:
«Что вижу во враждебном стане,
Где скоро загремит сраженье
И литься кровь не перестанет?
Среди врагов — мои родные,
Отцы, и сыновья, и деды.
Как с ними стану воевать я?!
Какой в бою дождусь победы?
Сплелись на древе жизни ветки,
Не отделить зерно от смоквы.
Мы все на этом поле Куру —
Зятья, и шурины, и свёкры.
Когда представлю тело брата,
И меч в него вонзённый гордо,
Меня охватывает ужас,
И стынет кровь, и сохнет горло.
Терпеть в бою такие муки
Непредставимо, горько, тошно.
Лук, чую, не удержат руки.
По мне, сраженье — невозможно!»
Затих Арджуна ненадолго,
Прижавшись к жизненному корню.
Но вот продолжил своё слово,
Объятое великой скорбью:
«Когда я вижу эти толпы,
Пришедшие для грозной битвы,
Иные думы посещают —
Слова смиренья и молитвы.
Зачем, Кешава (4), осуждаешь
Кощунства, низменные драки,
Зато благословляешь молча
Вооружённых толп атаки?
И почему погибших славят,
Когда легли за дело чести,
Хотя и правых, и неправых
Кладут в сырую землю вместе?
Не ты ли сам людей разводишь
По разным сторонам и ратям?
И насмерть драться разрешаешь
Заклятым недругам, и братьям.
Между добром и злом, о Кришна,
Темна межа, граница зыбка.
Скажи, Господь, что означает
Твоя неясная улыбка?
Ты управляешь Мирозданьем,
Ты ценишь вещи по-иному.
Ответь, какой влечёт нас берег,
В какую жизнь, к какому дому?
Не вижу доброго исхода,
Коль совершу убийство чьё-то.
И за судьбу не опасаюсь,
Не жду военного почёта.
Но откровенно повторяю,
Что мои руки лук уронят,
Меня совсем не смерть пугает,
Она ведь всё равно догонит:
В бою, в болезни ли случится,
Иль возраст человеку рану
Пошлёт последнюю. Но сам я
В сраженьях убивать не стану.
Печально зреть, о Многорукий,
Что люди гибнут из-за денег,
В борьбе за власть или за землю,
В желанье скудных наслаждений.
Зачем терпеть земные муки,
Коль всё равно придётся сгинуть?
К чему довольство и богатство,
Когда рискуешь всё покинуть?!
Положим, жизнь всегда безбрежна,
Закончишь эту, ждёт другая.
Но страшно совершить убийство,
Грех на Природу возлагая.
Вот почему не должно людям,
Грешить, других лишая света.
Нет хуже в мире злодеянья,
Чем непростительное это.
На войнах исчезают роды,
Цветы сгорают, гибнут кони,
И воцаряется разруха,
И процветает беззаконье.
И прекращаются посевы,
И поникают в поле травы,
Детишек не рождают жёны,
Приходят в развращенье нравы.
У варн (5) стираются границы,
Смешенье их грозит нам адом,
При нарушении законов
Встаёт хаос с порядком рядом.
Над заповедями смеются,
Никто их выполнять не хочет.
Приходят времена такие,
Где светлый день темнее ночи.
Чем провинились перед небом
Твои сегодняшние дети,
Что посылаешь в пекло смерти
Бесчисленные толпы эти?!
Я лучше упаду на землю,
Сражённый Времени косою,
Смешаюсь с утренним туманом,
Под солнцем высохну росою.
Пускай сражаются, кто жаждет
Добычи, славы, превосходства.
Не привлекает поле Куру,
Я не хочу на нём бороться».
Закончил речь свою Арджуна,
Упал на спинку колесницы,
Отбросив лук, колчан и стрелы,
Сомкнув решительно ресницы,
Предчувствуя, что кровь прольётся
И скоро в поле грянут грозы:
Он не хотел, чтоб Кришна видел
Его страдальческие слёзы.
--------------------------------------------
2. Хришикеша—повелитель чувств.
3.Пандавы и кауравы – противоборствующие
стороны в эпосе древней Индии «Махабхарата».
4. Кешав а— «кудрявый» –одно из имён Кришны. Одновременно этот эпитет означает «солнечный», «солнцеволосый» и повторяется в других, главах Гиты. Таким образом, кудри Кришны сравниваются с лучами солнца, что обоснованно связывает культ Кришны в древней Индии с культом Ра в древнем Египте.
5.Варн—Каст, сословий.