Степанов С. В., преподаватель, Гатчинский педагогический колледж им. К. Д. Ушинского (г. Гатчина, Ленинградская область)
В статье дана характеристика региональному книжному делу Российской империи конца XVIII - начала ХХ вв. На основе изучения историографического пласта публикаций по истории книгоиздательского, книготоргового и библиотечного дела в регионах выявлены пять факторов зарождения и развития книжного дела как подсистемы региональной культуры (цензурный, технический, экономический, коммуникативный и образовательный). Дана характеристика истории развития каждого фактора с опорой на накопленный фактический и историографический материал. В ходе их выявления и анализа прослежены характерные черты, отличающие региональное книжное дело от столичного (Москвы и Санкт-Петербурга).
Ключевые слова: книжное дело, книжная культура, губернская система, Российская империя, издательское дело.
The article describes the regional book business of the Russian Empire in the end of the 18th and early 20th centuries. On the basis of the study of the historiography layer of publications on the history of book publishing, bookselling and librarianship in the regions, five factors were identified for the origin and development of book business as a subsystem of regional culture (censorship, technical, economic, communicative and educational). A characteristic of the history of development of each factor is given, based on the accumulated factual and historiography material. In the course of their identiication and analysis, characteristic features distinguishing regional book business from the capital city (Moscow and St. Petersburg) are traced.
Keywords: book business, book culture, provincial system, Russian empire, publishing.
Региональная издательская деятельность возникла в России на рубеже XVIII-XIX вв. До этого в отдельных городах империи осуществлялись первые попытки типографской деятельности, а книги в основном печатались и распространялись силами столичных (петербургских и московских) полиграфических предприятий.
К настоящему времени в отечественной историографии сложилось целое направление - история регионального книжного дела (книжной культуры), в ходе которой предметом изучения стала типографско-издательская деятельность, книжная торговля, библиотечная и библиографическая работа, история подготовки и издания непериодических и периодических изданий, которые были факторами развития территории, являясь частью книжного дела, подсистемой региональной культуры [1, 5, 8, 11].
Появление в этот период типографско-издательской и книготорговой деятельности обусловлено пятью факторами развития. Впервые эту мысль высказал известный книговед М. Н. Куфаев в 1920-е гг. [9]. Анализ их влияния на развитие книжного дела позволяет понять процессы возникновения и филогенеза региональной книги.
Первым фактором стало развитие технического оснащения полиграфических предприятий. Наибольшие успехи на рубеже XVIII-XIX вв. были достигнуты в усовершенствовании печатного воспроизведения изображений (иллюстраций). Существенный вклад сделал англичанин Т. Бьюик (1753-1828), который в 1790 г. изобрёл торцовый способ гравюры на поперечном срезе ствола твёрдых пород дерева. В 1790-е гг. рождается технология плоской печати для производства в первую очередь иллюстраций - литография. Этот способ был открыт в 1799 г. в Мюнхене И. А. Зенефельдером (1771-1834) [16]. Эти два способа печати широко использовались в книгопроизводстве XIX в. Особо продуктивной считалась гравюра на стали, поскольку меньше изнашивалась при тиснении.
В России литография была введена в 1818 г. изобретателем телеграфа, чиновником Министерства иностранных дел бароном П. Л. Шиллингом фон Каннштатом (1786-1837), который был командирован в Мюнхен (Германия), специально для её изучения и практического применения при копировании деловых бумаг [7, c. 83-84].
Начало XIX в. ознаменовалось внедрением механических двигателей в основные процессы производства печатных изданий. В 1811 г. в Лондоне немцы-эмигранты книготорговец Фридрих Кениг (1774-1833), а затем математик Андрей Бауэр построили первую в мире скоропечатную машину цилиндрического типа с паровым двигателем [3, с. 100; 4, c. 93]. В 1847 г. англичанин А. Эппльгет, а затем Р. Гоэ (1784-1833) изобрели другой способ печати, названный ротационным, а машины из-за их габаритов получили название в рабочей среде «Мамонт» [3, с. 102]. Это были существенные шаги в новую эру и, несмотря на громоздкость и дороговизну оборудования, они постепенно появлялись в издательской практике в Европе и в России. Развитие техники издательского дела создавало возможность ее закупки типографами в регионах, а удешевление процесса печати посредством литографии и ротационных машин оказывало благотворное влияние на появление книгоиздательской деятельности в российских губерниях.
Вторым фактором, оказавшим большое влияние на развитие издательского дела в стране, стал процесс становления цензуры. Законодательство о цензуре в конце XVIIII в. подробно изучено в трудах ведущего московского книговеда, доктора исторических наук А. Ю. Самарина [15].
В правление императора Александра I началось формирование цензурных органов в России. С 1802 г. типографии и порядок издания книг в империи учреждался по правилам екатерининского указа «О вольных типографиях» 1783 г., однако, «чтоб отныне рассматривание книг, внутри империи тиснению предаваемых в вольных типографиях, возложено было не на Управы благочиния, но на самих гражданских губернаторов, которые имеют к сему употреблять директоров народных училищ, и чтоб без одобрения их и без дозволения губернаторов ни одна книга не была издаваема» [12, т. 26, № 19807].
В 1804 г. был издан первый «Устав о цензуре и печати», состоявший из 48 статей, который был самым либеральным из всех последующих [12, т. 27, № 20139]. Роль цензуры заключалась в том, чтобы «доставить обществу книги и сочинения, способствующие и истинному просвещению ума, и образованию нравов, и удалить книги и сочинения, противные сему намерению» [16, c. 85].
Согласно цензурному уставу 1804 г., ничего нельзя было печатать в России без предварительной цензуры. Впрочем, «цензура в запрещении печатания или пропуска книг и сочинений руководствуется благоразумным снисхождением <...> когда место, подверженное сомнению, имеет двоякий смысл, в таком случае лучше истолковать оное выгоднейшим для сочинителя образом, нежели его преследовать» [16, с. 89]. Принятие этих двух нормативных актов значительно упорядочило законодательную базу об издательском деле, печатании книг, открыло путь развития книги в регионах.
Пересмотр цензурных правил был вызван событиями 14 декабря 1825 г. Устав 1826 г. усиливал «охранительное» направление в литературе и получил в мемуаристке название «чугунного». Под давлением общественности в 1828 г. был утвержден новый, более гибкий цензурный устав, определивший на последующие два десятилетия развитие русской литературы, книги и печати. По уставу цензура делилась на внутреннюю и иностранную. Издания, получаемые по подписке, проверялись особыми цензорами почтового ведомства, составляющими систему перлюстрации России, подробно изученную доктором исторических наук В. С. Измозиком [6].
Для первой половины XIX в. характерен бурный рост количества ведомственных изданий, который был связан с деятельностью министра народного просвещения С. С. Уварова (1786-1855). Сергей Семенович, как разработчик идеологии официальной народности, активно внедрял ее в издательское дело. По его инициативе был принят ряд законов, направленных против издателей частных журналов, поэтому возникло много новых ведомственных журналов и газет.
Цензурная политика в отдельных регионах была обусловлена общественно-политическим, культурным и экономическим уровнем развития. Издательское дело появилось позже, нежели в столицах, и развивалось медленнее, но от этого контроль не был слабее. Как справедливо отмечал историк книги А. В. Блюм, с точки зрения формулировок советской исторической науки, «именно по отношению к провинции царизм проводил наиболее жесткую пoлитикy» [2, c. 11].
Отсюда следует, что дозволение выдавалось лишь в тех местах, где имелись достаточные средства для полицейского надзора: в губерниях, наиболее значительных уездных городах, но не в сельской местности. В регионах действовала трехуровневая система контроля издательской деятельности: полицмейстер; чиновник МВД; цензурный комитет.
Открытие книжных лавок, как наиболее удобных для полицейских осмотров, «разрешаемо было в большей мере, чем, например, типографий, литографий, словолитен и металлографии, надзор за особой бдительности и специально предназначенных для сего лиц» [16, c. 33]. В обычной цензурной практике отклонялись прошения об устройстве книжных заведений в удаленных частях уездов, а книжная торговля устраивались на многолюдных центральных улицах и площадях. Просители разрешений об открытии книжных заведений должны были иметь общее образование, сверх специального знания своего дела, обладать полною гражданскою правоспособностью, также нужно было иметь поручительство известных местных обывателей о благонадежности, но самое главное, что разрешение, как отмечали документы, «должно быть принимаемо с крайней осмотрительностью и под личную ответственность полицейских чинов» [11, c. 33].
Сложившаяся цензурная практика не удовлетворяла правительство, назревала необходимость пересмотра законодательства о печати. Еще в 1857 г. Александр II повелел приступить к созданию нового цензурного устава, но эта работа затянулась на много лет. До принятия основного закона о печати 1865 г., просуществовавшего до конца века, правительством предпринималась попытка создания полноценного закона - «Временных правил от 12 мая 1862 г.». Вводилась смешанная карательно-предупредительная система цензуры. Наблюдение за издательской деятельностью вверялось Главному управлению по делам печати при МВД. В 1865 г. Министерство внутренних дел издало особые правила и формы для ведения денежной отчетности по типографским суммам [18, c. 33]. Вскоре были изданы правила единства касс, введенных повсеместно, которыми был установлен особый порядок ведения бухгалтерских книг и форм счетоводства.
Отмена крепостного права в 1861 г. и изменение политического курса внесли изменения в развитие книгоиздания и книжной торговли. Издательское дело развивалось по нескольким направлениям (частное, государственное и ведомственное), а с течением времени происходил рост книжной продукции, расширялась читательская аудитория. Малообъемные книжки для массового читателя прочно вошли в издательский репертуар. Доминирующее положение занимала беллетристика, естественные науки, политическая литература, учебные издания. Гибкая издательская политика, ослабление цензурного контроля создали благоприятные условия для роста объемов книгоиздания.
Книгоиздание в провинции, по мнению И. И. Фроловой, возросло с 1855 но 1895 гг. в 29 раз (в России в целом в 10 раз, в столицах в 7 раз), а в абсолютном выражении составило к 1895 г. примерно треть общероссийской книжной продукции [19, c. 12].
На волне революционного подъема в 1905 г. издатели фактически перестали обращаться к цензуре за разрешениями. Правительством были подготовлены «Временные правила о повременных изданиях». Предварительная цензура для изданий, выходивших в городах, административные взыскания и денежные залоги были отменены. Система административных взысканий, однако, продолжала применяться на основании Закона 1881 г. об исключительном положении, которое тогда было распространено на значительную часть территории России. Ответственность за преступления, совершенные посредством печати, определялась по суду. «Высочайший Манифест об усовершенствовании государственного порядка» от 17 октября 1905 г. открыл широкие возможности для развития издательского и книготоргового дела, особенно пробудил интерес к общественно-политическим изданиям. Если в 1898 г. книги издавались в России в 198 городах, то через 20 лет - уже в 457 городах [19, c. 12-13].
Третьим фактором развития издательского дела в стране стало экономическое развитие государства, увеличение покупательской способности сельских и городских обывателей. Если в начале XIX в. су-ществовала потребность в основном в акцидентных изданиях, то с развитием земской и общественно-городской деятельности с 1860-х гг. увеличивался поток книг и брошюр. В последнее десятилетие XIX в. книгоиздательство и книжная торговля России, перешедшие на капиталистическую основу, по данным Н. А. Рубакина, вступили в монополистическую фазу развития: «с 1887 по 1901 г., т.е. за пятнадцать лет, производство "книжного товара" (на одном только русском языке) увеличилось в России слишком в три раза, т.е. более чем на двести процентов. <...> Правда, 58 ½ - 59 миллионов, сравнительно с 130-миллионным населением страны, из которых не более 40 миллионов человек грамотных - величина довольно-таки ничтожная, - то выходит меньше чем по 2 экземпляра книги на каждого грамотного в год <...> Интересно отметить относительно быстрый рост грамотности в городах и губерниях, именно в них за последние годы и выдвинулся тот читатель, который явился одним из активных потребителей книжного товара» [14, c. 8-10]. Улучшение материального положения стимулировало потребность в книжной продукции, что способствовало открытию типографий и книготорговых заведений в уездной России.
Четвертым фактором стала потребность в диалоге между властью и обществом, общественными объединениями и обществом посредством печатного слова - коммуникативный фактор развития зарождения и эволюции регионального книжного дела. Историки книги со времен М. Н. Куфаева отмечали «ведомственность провинциального книгоиздательства» [9, c. 100]. Однако для большинства ведомств книгоиздательская деятельность не была основной, а скорее сопутствующей. Ими издавались различные официальные издания: отчеты, программы, планы, то, что должно было фиксировать их основную деятельность. Самым крупным издателем провинции являлись губернские статистические комитеты. Издания комитетов представляли не столько служебный, а скорее научный и историко-культурный интерес.
Пятым фактором, повлиявшем на развитие издательского дела, стало развитие системы образования, распространение в губерниях различных школ (частных, земских, министерских, церковно-приход-ских). Открытие классических гимназий и реальных училищ, средних специальных и высших учебных заведений стимулировало потребность в чтении и в книге.
По мнению Б. Н. Миронова, грамотность в России с 1807 по 1917 г. повысилась в 4 раза: с 8,1% до 30,1% [10, c. 482]. По подсчетом другого историка, А. Г. Рашина, с 1860-х гг. до 1908-1913 гг. грамотность сельского населения России повысилась в 5 раз: с 5-6% до 24-25%. В среднем уровень грамотности в 1908-1913 гг. колебался от 14,8% (Пензенская губерния) до 41,7% (Московская губерния) [13, c. 38]. Развитие образования стимулировало потребность в учебных и педагогических изданиях, а повышение образования - в чтении учебных, научных и литературно-художественных изданий.
Только сочетание пяти факторов (технического, цензурного, экономического, коммуникативного и образовательного) позволило возникнуть и широко распространиться печатному слову в регионах, а книге стать неотъемлемой частью повседневной жизни населения России. Региональное издательское дело отставало от столичного в развитии техники и конкуренции среди издателей, а большинство продукции составляло потребности различных государственных и земских учреждений. Ограниченность в материальных средствах побуждала типографов к нарушению закона, стимулировала обращения в суд надзирающих органов, чаще всего о подпольной печати и о нарушении ведения «шнуровых книг».
Для печати одного большого произведения нужно было оформлять заказ в нескольких типографиях, т.к. мощность их была невелика. По этой причине сложно отследить всю продукцию отдельного региона. Вследствие развитости полиграфической техники и конкуренции между типографиями в столицах авторы, в том числе из отдаленных губерний, отправляли печатать свои издания именно туда. Типографии в губерниях заключали в себе издательские и типографские функции, чем во многом и обусловлено их отличие от столичной печати.
В Российской империи книжное дело с момента его возникновения и до начала XX в. носило ведомственный характер. Правительство стремилось к полному контролю над процессом, который изначально являлся монополией государства. Частная инициатива сдерживалась посредством цензурных постановлений, нацеленных на приведение издательского дела «в порядок», удобный для государственного аппарата. Удешевление печатной продукции сделало издания более доступными по сравнению с XVIII в. Особенностью российского издательского процесса было также сочетание монополистических фирм производителей и мелких предприятий, которые продолжали играть значительную роль на рынке, что особенно проявлялось в региональном книжном деле.
Список источников и литературы:
1. Аверина Н.Ф. Пермские книжники. Пермь: Пушка, 2015. 300, [3] с.
2. Блюм А.В. Местная книга и цензура дореформенной России (1784-1860) : автореф. дис. ... канд. филол. наук (по специальности «Книговедение») / Моск. полигр. ин-т. М., 1966. 18 с.
3. Васильев В.И. Развитие издательско-полиграфической техники / отв. ред. Н.К. Ламан. М.: Наука, 1987. 254, [1] c.
4. Владимиров Л.И. Всеобщая история книги: Древ. мир. Средневековье. Возрождение. XVII в.: [Перевод]. М.: Книга, 1988. 310, [2] с.
5. Габдельганеева Г.Г. Полиграфия и печать в Казанской губернии 18001917 гг. Казань: Изд-во Казанского университета, 2005. 231, [1] с.
6. Измозик В.С. «Черные кабинеты»: история российской перлюстрации,
XVIII - начало XX века. М.: Новое литературное обозрение, 2015. 693, [2] с.
7. Коростин А.Ф. Начало литографии в России: 1816-1818: К 125-летию рус. литографии. М.: «Красный пролетарий», 1943. 152 с.
8. Курмаев М.В. Книжная культура Среднего Поволжья (конец XVIII - начало XX вв.). Самара: СНЦ РАН, 2008. 549 с.
9. Куфаев М.Н. История русской книги в XIX в. Л.: Культ.-просвет. кооп. т-во «Начатки знаний», 1927 [1926]. 354 с.
10. Миронов Б.Н. Российская империя: от традиции к модерну : в 3-х т. -СПб.: «Дмитрий Буланин», 2015. Т. 3. 989, [1] с.
11. Немашкалов П.Г. Формирование традиций издательской культуры в российской провинции XIX - начала XX в.: (на материалах Ставропольской губернии и Кубанской области). Ставрополь : Изд-во СГПИ, 2010. 165, [1] с.
12. Полное собрание законов Российской империи: Собрание 2. [В 55-ти т. с указ.]. СПб.: Тип. 2 Отд-ния Собств. е. и. в. Канцелярии, 1830-1885.
13. Рашин А.Г. Грамотность и народное образование в XIX и начале XX века // Исторические записки. М., 1951. Т. 37. С. 28-80.
14. Рубакин Н.А. Книжный поток: факты и цифры из истории книжного дела в России за последние 15 лет // Русская мысль. 1903. № 3. С. 1-22.
15. Самарин А.Ю. Развитие книгопечатания и цензура в России (1760 - начало 1780-х годов) // Самарин А.Ю. Типографщики и книгочеты : Очерки по истории книги в России второй половины XVIII века. М.: Пашков дом, 2015. С. 9-51.
16. Сборник постановлений и распоряжений по цензуре с 1720 по 1862 год: Напечатан по распоряжению М-ва нар. просвещения. СПб: тип. Мор. м-ва, 1862. 482 с.
17. Сборник циркуляров начальникам губерний по делам печати с 1-го сент. 1865 по 1-е янв. 1870 г. СПб., 1870. 280 с.
18. Сомов А.И. Литография // Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Эфрона. СПб., 1903. Т. 34. С. 83.
19. Фролова И.И. К вопросу об источниках и перспективах исследования истории книгоиздания и книготорговли в провинции во второй половине
XIX в. // Книга: Исслед. и материалы. М.: Книга, 1983. Сб. 46. С. 121-125.