Вы здесь

[48] Великий князь Михаил Михайлович и графиня София де Торби пользовались уважением светского общества в Каннах...

Великий князь Михаил Михайлович и графиня София де Торби пользовались уважением светского общества в Каннах. Князя в качестве почётного гостя приглашали принять участие в закладке первого камня при сооружении гостиниц и казино. Он и его супруга прекрасно играли в гольф. Их можно было нередко видеть на игровой площадке. Они были весьма популярны на международном чемпионате, проводимом на французской Ривьере, где Михаил Михайлович пользовался славой «некоронованного короля Канн».

 Однажды, разбирая почту, князь увидел письмо от Сандро, с которым он регулярно переписывался. Распечатав его, он радостным голосом обратился к жене:

 – Ты знаешь, дорогая, вот письмо от Сандро, – и он показал ей конверт.

 – И о чём он пишет? – поинтересовалась графиня, угадав по весёлому голосу и заблестевшим глазам мужа, что новость, наверняка, приятная.

 – Он скоро вместе с младшим братом Сергеем прибудет на отдых в Канны. Мы их представим в нашем гольф-клубе. Сандро любит эту игру. Он часто выигрывал у цесаревича.

 Софии Николаевне было хорошо известно, что муж скучает по России, по Петербургу и своим родным. Он часто в разговорах с сожалением говорил о том, что царь запретил ему возвращаться домой. Он воспринял это как тяжёлый психологический удар. Зная, как сделать мужу приятное, она сказала:

 – Я подумала, когда они приедут, может быть, нам предложить им сделать коллективную фотографию на память?

 – Отличная идея!... Непременно скажу им об этом.

 Годы, прошедшие после отъезда Михаила за границу, сильно изменили внешность обоих братьев: они возмужали. Сандро отпустил окладистую бороду и своей плотной фигурой и чертами лица напоминал царствующего императора. Вероятно, это льстило ему. От внимания Михаила не укрылось, что временами Сандро пытался подражать интонации Александра III. Для Михаила, которому уже пришлось немало испытать и многое повидать за время своей заграничной ссылки, это казалось ребячеством. Хорошо изучив характер брата, он старался ничем не выдать себя, чтобы нечаянно не причинить ему обиду.

 Сергей ростом превзошёл брата. Он тоже начал отпускать бороду. Но волосы росли только в нижней части подбородка, что делало его похожим на английского шкипера. Для придания своей внешности большей взрослости Сергей часто хмурил брови и делал строгий взгляд.

 – Ну, давайте, рассказывайте, как себя чувствует папа'?... Что нового в Петербурге?... Чем сейчас живёт свет? – сразу же после первых минут радостной встречи и представлений братьев графине де Торби начал засыпать их вопросами Михаил Михайлович.

 Красота Софии Николаевны произвела на обоих почти ошеломляющее впечатление. Они как-то сразу подтянулись, их лица покрылись краской. Михаил заметил их смущение, сердце его наполнилось гордостью за жену и себя и, чтобы скрыть это, он вновь начал их расспрашивать:

 – А что нового у вас в личной жизни?...

 Пока младший брат раздумывал, с чего начать, Сандро поспешил передать привет Михаилу от наследника Николая Александровича. Глаза Михаила засветились радостью, ему было приятно внимание к нему цесаревича.

 – Похоже, дело идёт к тому, что у него скоро состоится обручение с принцессой Алисой, – сказал Сандро.

 – Так, вроде бы, её бабушка, королева Виктория, возражала против этого брака? – спросил Михаил, слышавший ранее про это.

 – Она изменила своё мнение, когда познакомилась с наследником. Его английский язык произвёл на неё такое впечатление, что она сказала: «Так может говорить только настоящий англичанин».

 – Я помню, английскому его учил молодой долговязый англичанин. Он любил заниматься с ним на природе....

 – А когда ты обручишься с Ксенией Александровной? – с мягкой улыбкой спросил Михаил у Сандро.

 По тому, как он зарделся и радостно заулыбался, Михаил и внимательно слушавшая их разговор София поняли, что этот вопрос задел самые трепетные струны его души.

 – Мы с Ксенией уже получили согласие их величеств на наш брак. А папа', как я тебе писал, обожает Ксению. В конце июля будем венчаться, – сказав эти слова, он ещё больше покраснел и потупил свой взгляд.

 – Прими наши искренние поздравления! – с чувством проговорил Михаил, пожимая ему руку. – Расскажи подробнее об этом.

 – Миш-Миш, ты знаешь о моей страсти к морскому флоту. Когда я сообщил папа' о моём назначении его величеством вахтенным начальником на броненосец «Синоп» Черноморского флота, он не очень обрадовался этой новости. Строго посмотрел на меня и спросил: «А когда же твоя свадьба?» Я ему ответил, что необходимо ждать окончательного ответа их величеств.

 – Интересно, как на это отреагировал папа'? – спросил заинтригованный этой историй Михаил, зная крутой нрав отца.

 – Папа' на моё объяснение сказал: «Кажется, ты в состоянии делать две вещи: ожидать и путешествовать», – тем самым намекая на моё участие в кругосветном плавании на корвете «Рында». «Прошёл почти год с тех пор, как ты говорил с императором, – прибавил он. – Тебе следует пойти к его величеству и испросить окончательного ответа». Я возразил ему, что мне неудобно утруждать его величество и тем самым навлекать на себя неудовольствие государя.

 – И я на твоём месте сделал бы то же самое, – поддержал его Михаил.

 – Но он мне сказал, что теперь сам займётся этим делом.

 В этот момент Сандро едва не напомнил, что и с Михаилом отец ходил к императору, когда решалась судьба его женитьбы на графине Игнатьевой, но вовремя остановил себя, поскольку здесь же находилась София.

 – И что, он действительно ходил к государю? – спросила она.

 – Нет. Он как настоящий стратег направился к государыне, поскольку знал, что её величество не переносила, когда её торопили или противоречили ей.

 – Оказалось, папа' не только хороший стратег, но и хороший психолог, – с шутливой гордостью за отца заметил Сергей.

 – А как отреагировала императрица? – вновь поинтересовалась София.

 – Я не находил себе места, пока ждал его возвращения, – продолжал интриговать всех Сандро. – Это время показалось мне целой вечностью… Чего я только не передумал… Самые нелепые мысли возникали у меня в голове. «Вдруг, – думаю, – государыня, раздражённая его настойчивостью, даст отрицательный ответ, и тем самым навсегда похоронит мою надежду обрести своё счастье».

 Он выразительно посмотрел на Михаила, как бы намекая ему на их с отцом неудачный визит к императору. Михаил, чтобы брат случайно не проговорился об этом в присутствии Софии, опустил глаза долу.

 – Моё нетерпение ещё более усилилось, когда услыхал, что он почти бегом поднимается по лестнице, чего никогда не делал. И вдруг распахивает двери, лицо его сияет от радости, и он возглашает: «Всё устроено! Ксения наша! Тебе следует отправиться к ней сегодня же… В половине пятого!»

 – Браво! – не выдержал Михаил.

 – Я же его спросил: «А что сказала государыня? Она не рассердилась?» – Мне было важно знать её реакцию.– «Что ты! Что ты!» – почти взорвался отец, – Невозможно описать её гнева!... Она обвиняла меня в том, будто я хочу разбить её счастье… Что не имею никакого права похищать её дочь… Пригрозила пожаловаться его величеству».

 – И как же удалось великому князю убедить её величество? – спросила София, знавшая от мужа, что государыня была весьма своенравной, когда дело касалось её чести и достоинства.

 – Я его тоже спросил об этом, – посмотрев на Софию с улыбкой, ответил Сандро. – Он мне сказал, что наговорил ей столько всего, что она всё-таки согласилась благословить нас.

 Михаил был искренне рад тому, что всё так благополучно складывалось у его брата в личном плане. Он хорошо понимал Сандро, который не раз доверял ему свои самые сокровенные чувства к родной сестре наследника. Она отвечала ему взаимностью. Но в глубине сознания Михаил сожалел, что ему не придётся принять участия в свадебных торжествах.

 Сандро в своих рассказах старательно избегал чувствительной для Михаила темы о графине Игнатьевой, понимая, что иначе может поставить брата в положение оправдывающегося. А если невольно это произойдёт в присутствии Софии, то, наверняка, причинит ей душевную рану.

 В продолжение всех дней пребывания гостей в Каннах и в самых разнообразных разговорах, которые были между ними, Михаил всячески сдерживал себя, чтобы не спросить Сандро о Кате. Лишь когда он, улучшив момент, оказался с ним tet-a-tet во время игры в гольф, Михаил, справляясь с охватившим его смущением, спросил:

 – Сандро, тебе что-нибудь известно о графине Игнатьевой?...

 От брата не укрылось, с каким трудом дался Миш-Мишу этот вопрос.

 – Я давно хотел рассказать тебе о ней, – начал он, – но не находил подходящего момента… Катенька, как ты её называл, сразу же после твоего отъезда подала прошение об отставке. Она уехала из Петербурга в имение родителей. Потом, как говорили в свете, была в длительном путешествии за границей. Вернувшись в Петербург, окончила курсы сестёр милосердия. А сейчас она в больнице Свято-Троицкой общины.

 – Значит, она не вышла замуж? – задумчиво произнёс Михаил.

 Лицо его всё более и более хмурилось. Было очевидно, что в душе у него происходит борьба сложных чувств. Сандро стало жаль брата. Он понимал, что сейчас переживает Михаил, поэтому попытался сказать ему что-нибудь приятное, но не придумал ничего другого, кроме слов:

 – Мне кажется, Миш-Миш, она тебя по-прежнему любит.

 На самом деле этими словами Сандро только разбередил его душевную рану, которая все эти годы мучила его. Угрызения совести нет-нет да напоминали ему, что на нём лежит вина за причинённое несчастье девушке, которая одарила его светлой и глубокой любовью.

 – Дай Бог ей счастья! – мрачно проговорил он. – Пусть она встретит достойного человека и полюбит его...

 Казалось, Сандро хотел сказать ещё многое. Но переживания брата заставили его далее не касаться этой темы.