ВОЙНА В АЛЖИРЕ И УСИЛЕНИЕ РЕАКЦИОННЫХ ТЕНДЕНЦИЙ В БУРЖУАЗНОМ ЛАГЕРЕ

В период, предшествовавший парламентским выборам, в стране происходила дальнейшая поляризация политических сил. Наступление нового этапа общего кризиса капитализма еще более обострило противоречия между интересами монополий и нации.

Усиливались эксплуатация рабочего класса, разорение широких масс крестьянства, росли трудности, испытываемые мелкой и средней городской буржуазией. Развитие государственно-монополистического капитализма углубляло противоречия и внутри крупной буржуазии, среди которой все более брала верх тенденция к свертыванию буржуазной демократии и автократическим методам управления. Буржуазная демократия во Франции вступала в период глубокого кризиса.

Этот процесс происходил в очень своеобразных условиях Четвертой республики. Сильная коммунистическая партия, влиятельные демократические организации, республиканские институты, созданные благодаря мощному подъему массового движения в первые послевоенные годы,— все это было серьезным препятствием для замыслов реакции. Но существовал и фактор, в сильнейшей степени ускорявший кризис буржуазной демократии: непрерывный распад французской колониальной империи.

Наличие мировой социалистической системы и ослабление позиций империализма открыли перед народами французских колоний, как и перед всеми угнетенными народами, большие возможности завоевания независимости. Как уже отмечалось, правительства Четвертой республики вели непрерывные войны против поднявшихся на борьбу народов Французского союза. Реакционная буржуазия, желавшая любой ценой сохранить свои колониальные владения, считала, что демократические учреждения мешают ей справиться с национально-освободительным движением в

[380]

колониях. Поэтому правящие круги не останавливались ни перед чем, чтобы дискредитировать эти учреждения в глазах широких масс, особенно в глазах мелкой и средней буржуазии. Задача облегчалась тем, что в результате все усиливающейся мощи крупного монополистического капитала эта часть буржуазии разорялась и была склонна винить во всех своих бедах политические институты республики.

Отражением растерянности и метаний мелкой и средней буржуазии был распад радикал-социалистической партии, служившей осью большинства правительств Четвертой республики. Партию раздирали внутренние противоречия, ее лидеры требовали «обновления», причем каждый на свой манер. Так, в программе, предложенной Мендес-Франсом, требования защиты интересов буржуазии сочетались с демагогическими лозунгами необходимости улучшения материального положения трудящихся. Мендес-Франс рассчитывал объединить вокруг радикал-социалистов СФИО, мелкие буржуазные партии и группы центра, создав таким образом «новую левую» без коммунистов.

Правое крыло, представлявшее интересы крупного монополистического капитала и колониалистов, считало, что в создавшихся условиях радикал-социалисты должны искать союзников не слева, а справа. Один из этих деятелей, Жан-Поль Давид, возглавлял реакционную антикоммунистическую организацию «Мир и свобода», которая содержалась на средства госдепартамента США. В рядах старейшей организации французской буржуазной демократии появилось также течение, отражавшее интересы наиболее оголтелых колониалистских кругов. А. Гурдон писал в 1955 г.: «В настоящее время радикальная партия является идеальным инструментом для защиты экономических и социальных привилегий французских групп Сезерной Африки, которые решительно отказываются от какой бы то ни было эволюции и каких- либо реформ» *.

На происходивших в мае и ноябре 1955 г. съездах партии Мендес-Франсу удалось одержать победу над противниками; в декабре того же года из радикал-социалистической партии были исключены наиболее видные представители правого крыла — Мартино-Депла, Р. Мейер, Ж.-П. Давид и др. Из партии ушел также Эдгар Фор, являвшийся тогда председателем совета министров. В дальнейшем правые образовали новую партию, председателем которой стал А. Кей. Одна из наиболее влиятельных буржуазных политических организаций Третьей и Четвертой республик по существу раскололась на враждующие между собой группировки.

_____

* «Partis politique et classes sociales en France», p. 238.

[381]

Свидетельством того, что часть мелкой городской буржуазии разочаровалась в республиканских институтах, было «движение Пужада», которое к 1955 г. приобрело значительный размах. Лидер этого откровенно фашистского движения мелкий лавочник из городка Сен-Сере (департамент Ло в центральной Франции) Пьер Пужад, человек с сомнительным прошлым (до войны он был сторонником Дорио), создал организацию «Союз защиты торговцев и ремесленников». Число ее членов быстро росло; пужадисты привлекли на свою сторону массу мелких предпринимателей, торговцев и ремесленников, недовольных налоговой политикой правительства. «Движение Пужада» с самого начала стало пристанищем фашистских элементов и очень скоро переросло свои первоначальные рамки борьбы против налогов. В программной речи на съезде своей организации, проходившем в Париже 5 и 6 июля 1955 г., Пужад требовал пересмотра конституции и сохранения колониальной «единой и неделимой империи», передачи национализированных предприятий частным капиталистам, ограничения социального страхования, замены Национального собрания Генеральными штатами, контроля над профсоюзами и т. д. * Эту программу он во многом заимствовал у Гитлера и Муссолини. Пужадисты организовали шумную кампанию, нападая на правительство, парламент и т. д. В одной из своих речей Пужад заявил: «Через несколько месяцев мы пустим в ход большую метлу; нужно ждать дня «икс», когда мы начнем прямые и решительные действия». Или же: «Всех этих людей из Бурбонского дворца нужно запихать в один мешок» **.

Интересную характеристику пужадизму дал Андре Зигфрид: «Пужадизм против всего: прежде всего против фиска, но также против универсальных магазинов, против социального страхования, чиновников, инспекторов финансов, могущества денег... Характер этого движения... правый, антипарламентский, вообще говоря, фашистский. Его нужно однако ассоциировать, по крайней мере по происхождению, с определенным социальным классом: классом ремесленников, мелких и средних торговцев... Это Франция с ее ремесленными и индивидуалистическими традициями восстала против продвижения механизации, которая грозила ее затопить» ***.

Пужаду не удалось, однако, стать французским Гитлером, его организация быстро распалась. Подобное движение не могло получить большого успеха в стране с сильными демократическими и

_____

* F.Crenier. Poujade sans masque. Paris, 1956, p. 11.

** Ibid., p. 13-14.

*** A. Siegfried. De la III a la IV Republique. Paris, 1956, p. 202—204.

[382]

республиканскими традициями, имевшими глубокие корни в различных слоях населения. В силу этого крупные финансовые монополии не оказали Пужаду сколько-нибудь серьезной поддержки. Но пужадизм сыграл свою роль в подготовке переворота, позже свергнувшего Четвертую республику. Все наиболее видные пужадисты оказались затем среди заговорщиков 13 мая 1958 г. Пропагандируя национализм, шовинизм, антипарламентаризм, они оказали немалую услугу противникам республики.

С февраля 1955 г. у власти находилось правительство, возглавляемое радикалом Э. Фором. Правые партии, свалившие Мендес-Франса за «либеральные» тенденции, составили ядро нового кабинета. В него вошли деголлевцы Г. Палевский, генерал Кёниг, Р. Трибуле, «независимые» А. Пине, Р. Дюше, правые радикалы М. Буржес-Монури, А. Морис, Б. Лафе, представитель МРП П. Пфлимлен и др. Составив таким образом свое правительство, Э. Фор заранее обрекал его на бездеятельность, ибо планы и замыслы политических деятелей, входивших в него, были направлены на то, чтобы тормозить решение неотложных проблем, стоявших перед страной.

Перед лицом сильной оппозиции в парламенте, основу которой составляли коммунисты и социалисты, Фор пытался править с помощью чрезвычайных полномочий. Франция была охвачена рабочим и крестьянским движением, росло недовольство городской мелкой буржуазии, но правительство упорно отказывалось от проведения назревших социально-экономических мероприятий. На совещании глав правительств СССР, США, Англии и Франции, проходившем с 18 по 23 июля 1955 г. в Женеве, Э. Фор не внес каких-либо конструктивных предложений по вопросу об ослаблении международной напряженности, выступив единым фронтом с представителями США и Англии. Главным условием организации европейской безопасности Фор считал «объединение» Германии посредством ликвидации демократических и социальных завоеваний ГДР и включение ее в НАТО и Западноевропейский союз.

Между тем положение в Северной Африке, прежде всего в Алжире, все больше отражалось на политической жизни Франции. Несмотря на предоставление Тунису в 1954 г. внутренней автономии, борьба за независимость там не прекратилась. Сильнейшую тревогу правительства вызывали Марокко и Алжир, охваченный восстанием, во главе которого стал Фронт национального освобождения (ФНО), созданный еще в октябре 1954 г. Власти направляли туда все большее количество войск. Неуклонно усиливалась политическая роль представителей колониальной буржуазии, требовавшей усиления репрессий против народов Северной Африки. Большинство из них были сторонниками генерала де Голля. 26 января

[383]

1955 г. пост генерал-губернатора Алжира занял один из видных деятелей деголлевской партии, Жак Сустель, 21 июня резидентом в Марокко стал другой деголлевец — Гранваль. В июне же под руководством Э. Фора был создан координационный комитет по делам Северной Африки, куда вошли Палевский, генерал Кёниг, а также маршал Жюен.

К осени 1955 г. весьма напряженным стало положение в Марокко. 20 августа, в день второй годовщины свержения султана Мохаммеда бен Юсефа, там произошли многочисленные демонстрации, в ряде мест приведшие к вооруженным столкновениям с полицией и войсками; вспыхнуло восстание. Передовое общественное мнение всех стран мира резко осуждало политику Франции в Марокко; марокканский вопрос стоял на повестке дня Генеральной ассамблеи ООН. Французский империализм был вынужден пойти на уступки.

Выступая в Национальном собрании в дебатах по марокканскому вопросу, Фор был вынужден признать, что время безраздельного господства колонизаторов миновало: «В современную

эпоху мы должны признать существование и подъем национального самосознания у всех народов, имеющих свои традиции и национальную целостность. Таково Марокко, потому что существует марокканская национальность, признанная договорами... Вы знаете значение этого явления... Я считаю, что в народе и в стране, подобной Марокко, эти национальные стремления нельзя ни отрицать, ни сломать, ни уничтожить» *.

После переговоров между представителями французского правительства и марокканскими националистами Мулай бен Арафа был удален из Рабата, а султан Мохаммед бен Юсеф 31 октября 1955 г. прибыл с Мадагаскара во Францию. В результате его бесед с министром иностранных дел А. Пине было решено создать марокканское правительство. Его главной задачей должно было стать ведение переговоров с Францией о предоставлении Марокко статута независимого государства.

Во время франко-марокканских переговоров правые политические деятели, представлявшие интересы «ультра»,— «независимые» и социальные республиканцы устроили настоящий бунт против правительства. Подал в отставку с поста резидента в Марокко Гранваль, затем ушли в отставку министры-деголлевцы. Руководство «Национального центра независимых» рекомендовало сделать то же своим сторонникам, но этому воспротивился А. Пине. Реакционные военные круги, тесно связанные с колониалистами, также начали бунтовать. Маршал Жюен вышел из координационного коми-

_____

* «Journal Officiel», 7.XI 1955, p. 4808.

[384]

тета по делам Северной Африки и постоянно нападал на правительство за его перемену курса в отношении Марокко. Реакция начинала подготовку антиреспубликанского заговора.

Ультраколониалисты в борьбе против республики выдвигали на первый план алжирский вопрос. Война в Алжире, которую правящие круги пытались представить как внутреннее дело Франции, как борьбу против возмутившихся французских департаментов, создавала благоприятные условия для раздувания шовинизма и расизма. Колониальная буржуазия всеми средствами стремилась сохранить Алжир на положении колонии. Прибыли 24 монополистических компаний, эксплуатировавших национальные богатства Алжира, выросли в несколько раз. Эти компании были тесно связаны с могущественными банковскими группами  *.

Алжирское население жило в нищете и бесправии. Большая часть страны была разделена на смешанные коммуны во главе с чиновниками, назначенными французским генерал-губернатором. Южные территории Сахары целиком находились в ведении военных властей. Алжирская ассамблея, выборный орган, якобы представлявший интересы населения, была послушна воле колонизаторов. Выборы как во французский парламент, так и в Алжирскую ассамблею проводились по двум куриям: европейской и мусульманской, причем во второй курии они, как правило, фальсифицировались. Из 9 млн. населения Алжира 1 млн. были европейцами, в большинстве своем выходцами из Франции. В это число входила не только крупная колониальная буржуазия, но и мелкие землевладельцы, чиновники, торговцы, тесными узами связанные с Францией. Французские поселенцы занимали лучшие земли, мелкий чиновник, служивший в Алжире, получал значительно больший оклад, чем его собрат в метрополии. Французу со школьной скамьи вдалбливали, что Алжир — это Франция, французские департаменты.

Как и во время событий во Вьетнаме, ФКП, верная принципам пролетарского интернационализма, ставила одной из своих главных задач борьбу за прекращение войны в Алжире. Выступая против расистской, шовинистической пропаганды, Французская коммунистическая партия подчеркивала положение, выдвинутое М. Торезом еще в 1939 г., что алжирская нация находится в процессе формирования, и требовала признания права алжирского народа на независимость. Компартия вела большую идеологическую и политическую кампанию, разъясняя трудящимся, что Алжир является не частью Франции, а зависимой страной, народ которой борется за свое освобождение. Коммунисты разоблачали

_____

*«Histoire du Parti communiste frar^ais. Manuel», Paris, 1964, p. 574—575.

[385]

акты насилия и произвола, применяемые французскими властями в отношении бойцов Фронта национального освобождения (ФНО), объединявшего алжирских патриотов.

Война в Алжире принимала все более жестокие формы. В начале апреля 1955 г. Национальное собрание приняло закон о введении там чрезвычайного положения. С полной нагрузкой заработали военные трибуналы, была запрещена деятельность алжирской компартии и других демократических организаций, прогрессивной печати, населенные пункты подвергались «прочесыванию». Тем не менее реакционные круги считали это недостаточным. 29 ноября 1955 г. правительство Э. Фора было свергнуто. Против него выступила но только оппозиция — коммунисты, социалисты, радикалы — сторонники Мендес-Франса, но и часть правительственного блока — социальные республиканцы и 30 депутатов независимых. Ввиду того что в течение 18 месяцев два правительства были свергнуты абсолютным большинством голосов, парламент, согласно конституции, должен был быть распущен. Правые партии, полностью дискредитировав правительство, рассчитывали в случае досрочных выборов нажить политический капитал на демагогической критике «системы», т. е. республиканских институтов, и добиться большинства в новом Национальном собрании. Однако они ошиблись в оценке расстановки политических сил. Как рабочий класс, только что добившийся успеха в упорной борьбе против предпринимателей, так и трудовое крестьянство, часть мелкой буржуазии, настроенная республикански, верили в парламентские институты, ставшие традицией для французского народа. Народные массы требовали изменения направления политики и полагали, что улучшения своего положения они могут ждать лишь от Национального собрания, где большинство будет принадлежать демократическим партиям.

Учитывая эти стремления, ФКП предложила руководству социалистической и радикал-социалистической партий выступить на выборах единым фронтом; она исходила, в частности, из того, что в их избирательных программах (особенно это касалось социалистической партии) был ряд общих пунктов с программой ФКП. Находясь последние годы в оппозиции, социалисты нередко голосовали в Национальном собрании вместе с коммунистами, а на местах рядовые социалисты и коммунисты нередко выступали сообща. На пленуме ЦК ФКП в ноябре 1955 г. М. Торез заявил: «Наличие условий и сил для изменения политики является фактом, и не считаться с ним было бы непростительной слепотой. Что касается нас, то мы торжественно заявляем о своей готовности сразу же после выборов договориться с социалистической партией о совместном проведении политики, соответствующей иоле народа и интересам страны, а также о том, чтобы дать нации

[386]

Выступление М. Кашено перед избирателями. 1956 г.

такое правительство, которого она ожидает. Мы готовы также к соглашению с представителями других партий и групп, придерживающихся такого же направления» *.

В обстановке, когда народ вновь обращал свои взоры к левым партиям, сложились  благоприятные условия для единства их действий. Буржуазные политические партии так и не могли прийти к соглашению об изменении избирательной системы, хотя в 1955 г. этот вопрос был предметом длительного обсуждения в Национальном собрании. Поэтому выборы почти всюду проходили на основе пропорциональной системы. Если бы лидеры СФИО и радикал-социалистов приняли предложение ФКП, списки этих партий могли бы получить все места приблизительно в 40 департаментах, что обеспечило бы прочное большинство левых сил в парламенте.

Однако реформистское руководство СФИО более всего боялось возрождения Народного фронта. 47-й съезд Французской социалистической партии (30 июня — 3 июля 1955 г.) принял резолюцию, в которой говорилось, что «социалистическая партия отвергает предложения о так называемом единстве действий... и запрещает активистам, руководящим деятелям, секциям и федерациям давать ход предложениям о создании единого фронта или

____

* «L’Humanite», 5.XI 1955.

[387]

о единых действиях» *. В свою очередь Мендес-Франс на пресс- конференции 7 декабря 1955 г., раскритиковав правительство за «бездеятельность» и «неспособность выработать определенную программу действий», выступил против какого бы то ни было соглашения с коммунистами. Чтобы нанести поражение партиям бывшего правительственного большинства, Ги Молле и Мендес-Франс шли на союз с деголлевцами. Накануне выборов возник «Республиканский фронт», соглашение о создании которого подписали Ги Молле, Мендес-Франс, Миттеран (ЮДСР) и Шабан-Дельмас (социальные республиканцы). Этот блок, выступавший под знаменем антикоммунизма, мог привести лишь к углублению раскола демократических сил.

_____

* «Le Populaire de Paris», 5.VII 1955.

[388]

Цитируется по изд.: История Франции. (отв. ред. А.З. Манфред). В трех томах. Том 3. М., 1973, с. 380-388.