УДК 357.746.1:94
СУШКО А. В. (Омск)
Омский государственный технический университет, Омский автобронетанковый инженерный институт
Аннотация: В работе проведена оценка возможности использования ци-вилизационного подхода для изучения истории советских органов государственной безопасности. Автор приходит к выводу о правомерности его использования, в том числе и при проведении региональных исследований.
Ключевые слова: цивилизационный подход к истории, органы государственной безопасности, спецслужбы, Иван Грозный, Петр Великий, Сталин.
SUSHKO A. V. (Omsk)
Omsk State Technical University, Omsk Auto Armored Engineering Institute
Annotation: The work assesses the possibility of using the civilizational approach to study the history of the Soviet state security agencies. The author comes to a conclusion about the legitimacy of its use, including in the conduct of regional studies.
Keywords: civilizational approach to history, state security bodies, special serves, Ivan the Terrible, Peter the Great, Stalin
Выбор темы данной работы обусловлен следующими обстоятельствами. В 2015 г. наш аспирант В.П. Василевский написал и успешно защитил кандидатскую диссертацию по теме «Деятельность органов ГПУ-ОГПУ в Омском Прииртышье (1922-1934 гг.)» [4]. В качестве методологической основы диссертации мы избрали цивилизационный подход к истории. Это вызвало критику со стороны ряда специалистов. Так официальный оппонент, известный пермский историк А.Б. Суслов, в своем отзыве указал, что «чрезвычайно спорным представляется определение "цивилизационного подхода" в качестве теоретической основы исследования». После конструктивной критики, где, в частности, отмечено, что «применение такого подхода уместно лишь для более масштабных в историческом времени и пространстве процессов», в заключение суждений о некорректности использования цивилизационного подхода, А.Б. Суслов иронично поставил В.П. Василевскому вопрос: «Не собирается ли автор поставить вопрос о формировании в России чекистской цивилизации?». В отзыве на автореферат новосибирского историка М.С. Саламатовой использование цивилизационного подхода также вызвало «некоторое недоумение».
Когда в 2016 г. при подготовке заявки на грант РФФИ на проведение данной научной конференции, посвященной 100-летию создания органов ВЧК (не поддержанную фондом), анонимный эксперт на заявленную в качестве повода дату и предполагаемое название данного доклада дал следующий комментарий: «Название доклада организатора конференции - "К вопросу об использовании цивилизационного подхода для изучения истории отечественных спецслужб". Арнольд Тойнби, наверное, ворочается в гробу. Совершенной дичью - да простят меня заявители и экспертный совет фонда за неакадемическую лексику - является приурочивание конференции к 100-летию ВЧК. Есенинское "не расстреливал несчастных по темницам" именно об этой организации». Мы признательны эксперту за прямоту и честность оценки! Однако, мы принципиально не согласны с его суждениями.
В прозвучавшей критике можно выделить два аспекта: научный и миро-воззренческий (идеологический). Научная критика связана с неуместностью, на взгляд ряда историков, применения цивилизационного подхода к истории советских органов государственной безопасности. Также очевидно, что мировоззренческое неприятие некоторыми отечественными историками сталинизма, где в системе органов государственной власти спецслужбы занимали особое место и были связаны с массовыми политическими репрессиями в отношении граждан, побуждает таких историков доказывать, что цивилизационный подход неприемлем для истории сталинизма как явления для истории России не типичного, обернувшегося для многих граждан трагедией.
Цель данной работы - обосновать возможность применения цивилизационного подхода к истории советских органов государственной безопасности в связи с отмеченными аспектами его критики.
На наш взгляд, именно цивилизационный подход, наряду с антропологическим, должен быть основным при освещении истории отечественных органов государственной безопасности (в том числе и советских). Как известно, сторонники цивилизационного подхода рассматривают цивилизацию как основную единицу исторического процесса, развивающуюся через «ответы» на «вызовы» истории. Так, один из основоположников цивилизационного подхода А. Той-нби основным «вызовом» для русской православной цивилизации считал непрерывное внешнее давление соседей. Оно началось с Востока, когда на русские земли пришла Орда во главе с Батыем. В ответ русская цивилизация, обновив общественное устройство, впервые за всю историю цивилизаций победила кочевников, «преобразовав кочевые пастбища в крестьянские поля». В XVII в. Запад в лице Польши попытался покончить с Россией. В ответ Россия при Петре I вышла на Балтику, создав флот и основав Петербург[12, с. 140-142]. Утвердившийся в ХХ в. в России коммунизм британский историк рассматривал как «контрудар», отбивающий назад то, что Запад навязал России в XVIII в. Экспансия коммунистических идей явилась для британского историка лишь одним из неизбежных ответов на противоречие «между западной цивилизацией как агрессором и другими цивилизациями как жертвами». Важно, что британский историк рассматривал историю российской цивилизации как единство русской и советской историй. Из вышеозначенного очевидна особая значимость государства в русской истории. Оно организовывало «ответы» российской цивилизации на внешние «вызовы».
Говоря об актуальности исследования истории отечественных спецслужб, орловские историки А.Ю. Саран и А.Б. Гуларян справедливо подчеркивают, что «история спецслужб является частью истории госаппарата, а в более широком контексте - истории политических систем» [10, с. 6]. Органы безопасности - важнейший орган любого государства. Можно утверждать, что у народов с исключительно высокой значимостью государства в истории и культуре, соответственно, огромное значение имеют и органы государственной безопасности. Наиболее значительные модернизации российского общества, в ответ на внешние и внутренние вызовы проводившиеся руководителями государства, сопровождались созданием специальных органов, обеспечивавших безопасность режиму личной власти правителя и защищавших государство от реальных и мнимых угроз. Эти органы занимались политическим сыском и имели внесудебные полномочия.
Именно в подобном контексте правомерно рассматривать опричнину Ивана Грозного, проводившего централизацию русского государства при наличии в обществе сил активно противостоявших этому процессу и при отсутствии доставочных предпосылок для ненасильственного его проведения. Во время правления первого русского царя перед страной стояла дилемма: либо сильная самодержавная власть, опирающаяся на дворянство и обеспечивающая единство страны; либо произвол аристократии, претендовавшей на ограничение власти главы государства. Введя опричнину, Иван Грозный сделал выбор в пользу первого сценария. В этой связи символична атрибутика опричного воинства. Таубе и Крузе писали: «Опричники (или избранные) должны во время езды иметь известное и заметное отличие, именно следующее: собачьи головы на шее у лошади и метлу на кнутовище. Это обозначает, что они сперва кусают, как собаки, а затем выметают все лишнее из страны».[15, с. 67, 71]. Советский историк Д.Н. Альшиц убедительно доказал, что посредством опричнины царь установил самодержавие. Он считал, что опричные методы управления проявлялись на всем протяжении существования царской власти в России. Исследователь высказывал мысль, что «иначе и не могло быть. Социальное происхождение самодержавия неразрывно связано с опричниной. А происхождение, как известно, можно отрицать, но нельзя отменить» [1, с. 242]. Опричнина - это не вполне успешная попытка создания особого органа, представители которого несли ответственность только перед царем. Через опричнину (специальную службу государя), правитель, руководствовавшийся религиозными и политическими мотивами, пытался «очистить страну» от своих противников в соответствии с сознанием того времени являвшимися врагами царя, а значит и врагами государства. Как известно, несмотря на имевшие место существенные неудачи и трудности, правление Ивана Грозного значительно расширило русское государство, царем было успешно проведено масштабное реформирование основных сфер общественной жизни.
В годы правления Петра I Россия должна была ответить на внешний вызов Запада. Для решения этой задачи царь выбрал путь насильственной модернизации общества. По отношению к Западу она являлась догоняющей. Как отмечают современные историки, «важнейшая особенность петровских преобразований состояла в том, что они в значительной степени означали разрыв со всем предшествующим культурно-цивилизационным развитием России, что не могло не вызвать сопротивления многочисленных приверженцев старых русских традиций из среды московского боярства и православного духовенства» [14, с. 84]. В этой связи одним из шагов Петра I по совершенствованию системы государственного управления стало создание системы политического сыска, адекватной условиям времени. Исследователь С.В. Карпенко отмечает, что «обострение борьбы группировок знати за самодержавный трон, массовое недовольство реформами и наличие двух столиц, старой и новой, заставили Петра I развернуть систему сдвоенного центра политического сыска: Преображенский приказ в Москве - Тайная канцелярия в С.-Петербурге (вдобавок они имели по отделению в другой столице). Направляя и подстегивая их, он превратил свои детища в беспощадное орудие изничтожения своих и самодержавия врагов всех мастей. В итоге в России впервые возникли центральные учреждения тайного политического сыска. Они соединили в себе функции следствия и суда по государственным преступлениям. В сфере своей компетенции обрели всю полноту административных полномочий как в отношении центральных учреждений (коллегий и «принадлежащих к оным канцелярий и контор»), так и в отношении всех местных - губернских и провинциальных. Приговоры выносили, совершенно игнорируя Правительствующий Сенат как высший орган надзора за администрацией и судом»[7, с. 61]. Созданные органы успешно обеспечивали безопасность правителя, путем насильственной модернизации превратившего страну в империю и за заслуги перед Отечеством получившего от Сената почетное звание Петра Великого, закрепившееся в исторической памяти потомков.
Советская модернизация России, проводившаяся посредством создания мощной спецслужбы, в том числе занимавшейся нехарактерными для большинства спецслужб мира задачами, в контексте истории российской цивилизации не представляется из ряда вон выходящим фактом. В этом отношении показательно, что либеральный историк А.Г. Тепляков, негативно оценивая сотрудников советских спецслужб и их деятельность, назвал их «опричниками Сталина» [11]. Действительно, подобная параллель напрашивается, однако вызывает возражения односторонне негативная оценка, данная в работах А.Г. Теплякова чекистам. Органы ОГПУ-НКВД занимались политическим сыском, выполняли контрразведывательные, разведывательные и другие функции, а также имели внесудебные полномочия, обеспечивая безопасность государства и режима личной власти И.В. Сталина. Историк Алтер Литвин дает более взвешенную оценку специфике деятельности советских органов государственной безопасности: «ВЧК была вооруженной спецслужбой элиты большевистской партии. (...) Опыт выполнения преступных приказов, организации фальсифицированных процессов, провокаций и произвола сочетался в ее деятельности с успешными контрразведывательными и разведывательными операциями. Упразднение ВЧК и ее реорганизация в ГПУ и в ноябре 1923 г. в ОГПУ мало что меняло в направленности действий по борьбе с инакомыслием для сохранения и укрепления режима. Это чрезвычайное и совсем не временное учреждение активно функционировало в стране, где "чрезвычайщина" была обычным, а не исключительным явлением»[8, с. 323].
С точки зрения современной системы ценностей, историкам бессмысленно осуждать методы, которыми в 1920-1930-х гг. действовали сотрудники советских органов государственной безопасности. Задача ученых понять их деятельность в контексте эпохи, в том числе объясняя при этом и действительно имевшую место неоправданную жестокость. Уточним, что чрезвычайные методы активно использовались в СССР в эпоху сталинизма. В значительной степени это было связано с наличием внешней угрозы (вызова) со стороны цивилизации Запада, а также сложной внутриполитической обстановкой в стране, недавно вышедшей из Гражданской войны. В тех условиях для людей было привычным делить окружающих на «своих» и «врагов». Практика государственного террора рассматривалась значительной частью населения СССР как норма.
Русская революция имела всемирно-историческое значение. Важно отметить, что многие представители интеллектуальной элиты западных стран симпатизировали первому в мире социалистическому государству. Они не считали его режим преступным, приветствуя проводимую им политику. В этой связи приведем высказывание А. Тойнби, посвященное коммунистической России. Классик цивилизационного подхода, высоко оценивая результаты коммунистической модернизации нашей страны, писал: «С момента коммунистической революции, последовавшей за либеральной революцией 1917 г., Россия бросила Вызов Западу, какого он не знал со времен второй оттоманской осады Вены в 1683 г. Коммунистический российский вызов Западу был не только Вызовом господству Запада над всем остальным миром; это был также Вызов западному либерализму от имени западной идеологии, которая теперь стала действенной силой в великой не-западной стране. Под предводительством России коммунизм вознамерился сорев-новаться с либерализмом за умы и сердца незападного большинства человечества, которые еще не предались не одному из двух этих соперничающих жизненных путей. Российский коммунизм также бросил вызов либерализму на его родной земле, в западных странах» [13, с. 220]. Очевидно, что такой результат власть не смогла бы достигнуть без создания эффективной спецслужбы, подконтрольной только высшему руководству государством. Органы безопасности не только успешно решили задачи по борьбе с внешними и внутренними врагами (их было множество), но и сыграли значимую роль в экономической модернизации страны. В частности, без такой спецслужбы в столь короткие сроки Советский Союз не смог бы создать атомной бомбы, а значит, с большой долей вероятности можно утверждать, что российская цивилизация не существовала бы сегодня, очевидно подвергнувшись ядерному удару Запада.
Российский историк В.Э. Багдасарян в работе, посвященной современному историческому мифотворчеству, направленному против России, о преобладающих настроениях среди западной интеллектуальной элиты пишет: «Существует активная пропагандистская версия, что цивилизованный западный мир с самого начала отверг коммунистическую Россию и изгнал ее из международного сообщества. Выстраивается схема, в которой, с одной стороны, Запад - культура и высокий интеллект, а с другой стороны, Россия - коммунистическое вырождение. В действительности никакого идейно-культурного неприятия России не было. Западная общественность первоначально пребывала в неподдельном восторге от советского эксперимента»[3, с. 218]. Далее историк приводит многочисленные примеры, подтверждающие его точку зрения.
Описанная ситуация изменилась в годы Холодной войны, когда западные обществоведы создали теорию тоталитаризма - идеологическое оружие борьбы Запада против СССР и современной России. Одной из главных мишеней в информационном противоборстве стали отечественные спецслужбы. Западные исследователи в качестве признака тоталитаризма специально выделили решающую роль тайной полиции в формировании общественного и государственного строя. Основоположник теории тоталитаризма Ханна Арендт о роли спецслужб в тоталитарном обществе писала: «Агенты тайной полиции - единственно открыто правящий класс тоталитарных стран, их стандарты и шкала ценностей проникают всю ткань тоталитарного общества» [3, с. 559]. Сказанное не верно по отношению к советскому обществу, где сотрудники чекистского ведомства не были правящим классом. Как убедительно доказал М.С. Восленский, в СССР им являлась партийная номенклатура [5]. В нее входили руководящие работники органов безопасности, составлявшие лишь небольшой процент от общего числа ее членов. Однако для борцов с коммунистическим режимом истина не имела значения. В годы перестройки в СССР Западу и внутренним противникам советского государства удалось активизировать в СССР разоблачение сталинизма и, соответственно, деятельность чекистского ведомства. С тех пор на отечественные органы государственной безопасности по сей день обрушился шквал критики.
По поводу мировоззренческого неприятия сталинизма и коммунистического прошлого России, красной нитью проходящего во многих работах современных историков, есть лаконичное выражение выдающегося отечественного социолога и писателя А.А. Зиновьева: «Метили в коммунизм, а попали в Россию!». Исторической особенностью российской цивилизации является высокая, по сравнению с Западом, роль государства, а значит и его органов безопасности. Так было на всех значимых этапах истории России, когда государство проводило масштабную модернизацию основных сфер общественной жизни: в Московском царстве, в Российской империи и СССР.
К этой модели приходит и современная российская цивилизация, где значительную часть политической элиты составляют действующие «силовики» и «силовики», официально находящиеся в отставке, но продолжающие работать в государственном аппарате. В этой связи западный исследователь Джули Федор, описывая ситуацию с позиции стороннего наблюдателя, небезосновательно утверждает: «Российский культ государственной безопасности сегодня как никогда актуален в силу своей связи с текущими событиями в России. В новой российской государственной идеологии фигура чекиста играет заметную роль. Непрерывные попытки определить ее роль в российском прошлом и настоящем - важная составляющая усилий, направленных на определение национальной идентичности и будущего развития страны» [6, с. 12].
Важно подчеркнуть, что использование цивилизационного подхода для изучения истории отечественных спецслужб приемлемо и по отношению к истории отдельных регионов в относительно небольшие хронологические отрезки времени. Это связано с современным развитием отечественной исторической науки. Характеризуя его, Л.П. Репина отмечает, что «текущий этап характеризуют интенсивные поиски интегральной, синтетической исследовательской модели, построенной на принципах взаимодополнительности микро- и макроисторического подходов как в теоретико-методологическом, так и в практическом плане»[9, с. 218]. В качестве макроисторического подхода применение цивилизационной теории в широком контексте объясняет роль отечественных органов безопасности в проведении модернизаций, позволявших нашей цивилизации давать ответы на внешние вызовы, решая при этом сложные внутренние проблемы.
Таким образом, выдающиеся правители России Иван Грозный, Петр Великий, И.В. Сталин в переломные моменты ее истории, проводя масштабные реформы, создавали подконтрольные себе органы безопасности с полномочиями внесудебной расправы над инакомыслящими и политическими противниками режима. Эти органы обеспечивали безопасность режима личной власти правителя и выполняли функции, которыми наделены современные спецслужбы. В настоящих условиях, сохраняя память обо всех «расстрелянных несчастных по темницам» (многие из которых, кстати, были сотрудниками спецслужб), необходимо на основе принципа историзма понять эпоху и в ее контексте всестороннее характеризовать деятельность отечественных органов государственной безопасности, активно привлекая для этого материалы из российских регионов.
Список литературы:
1. Альшиц Д.Н. Начало самодержавия в России: Государство Ивана Грозного. Л.: Наука. Ленингр. отд-е, 1988. 244 с.
2. Арендт Х. Истоки тоталитаризма. М.: ЦентрКом, 1996. 672 с.
3. Багдасарян В.Э. Антироссийские исторические мифы. СПб.: Питер, 2016. 384 с.
4. Василевский В.П. Деятельность органов ГПУ-ОГПУ в Омском Прииртышье (1922-1934 гг.). Дисс. ... канд. ист. наук. Омск, 2015. 293 с.
5. Восленский М. С. Номенклатура. М.: Захаров, 2005. 640 с.
6. Дж. Федор. Традиции чекистов от Ленина до Путина. Культ государственной безопасности. СПб.: Питер, 2012. 304 с.
7. Карпенко С.В. Михаил Хрущов, Степан Шешковский и «преображенье» Тайной канцелярии в Тайную экспедицию // Новый исторический вестник. 2010. № 2. С. 58-109.
8. Критический словарь Русской революции: 1914-1921 / сост. Э. Актон, У. Г. Розенберг, В.Ю. Черняев. СПб.: «Нестор-История», 2014. 798 с.
9. Репина Л.П. Ситуация в современной историографии: общественный запрос и научный ответ // Историческая наука сегодня: Теория методы, перспективы / Под ред. Л.П. Репиной. Изд. 2-е. - М.: Издательство ЛКИ, 2012 С. 5-13.
10. Саран А.Ю., Гуларян А.Б. Деятельность органов ГПУ-ОГПУ в Омском Прииртышье и Орловском Поочье (1922-1934 гг.). Орел: Изд-во ФГБОУ ВО «Орловский ГАУ», 2015. 428 с.
11. Тепляков А.Г. Опричники Сталина. М.: Яуза; Эксмо, 2009. 432 с.
12. Тойнби А. Постижение истории. М.: Прогресс, 1991 736 с.
13. Тойнби А. Цивилизация перед судом истории. М.: Айрис-пресс, 2003. 592 с.
14. Черкасов П.П. История императорской России: от Петра Великого до Николая II / П.П. Черкасов, Д.В. Чернышевский. М.: Междунар. отношения, 1994. 448 с.
15. Юрганов А.Л. Опричнина и страшный суд // Отечественная история. 1997. №3. С. 52-75.