Сразу скажу, что давно хотела написать обо всех дорогих мне людях, кто в разные годы был рядом, и о многих случайно встреченных, оставивших о себе добрую память. Лежат, дожидаются мои детские дневники, которые вела с четырнадцати лет, письма и фотографии подруг и друзей, а времени обратиться к потрёпанным тетрадкам всё нет и нет. Сегодняшние студенты, возраста моего младшего внука, требуют полной душевной отдачи - большей, чем прежние. И не оправдаешься перед ними, что устаёшь или болеешь. Как говорится: взялся за гуж...
Мы должны быть благодарны технике: Интернет помог нам и найти своё прошлое, и оживить его. Сначала отыскала в Сети трёх-четырёх человек - одноклассников и однокурсников. Порадовались вместе, но, поскольку не были друзьями, отношения не развивались. Живы-здоровы, и слава Богу! А вот когда нашлась уехавшая в 1990-е годы с семьёй в Америку близкая подруга, радость была неописуемая. Теперь не спеша она рассказывает мне, как готовит блинчики с капустой, показывает, какие купила новые туфли. Я даже всю комнату её вижу и слышу звук грозы в Нью-Йорке. Чудо!
В группе КВВМПУ обнаружила лишь одну знакомую фамилию. Вызвала расположение фотография: приветливо улыбающийся солидный мужчина в кругу любящей семьи. Никак не могла восстановить в памяти его лицо в курсантские годы, но вежливо поприветствовала. Это был Олег Гречко, и я рада, что это был именно он. Дружелюбен, открыт, сердечен, готов откликнуться. Позже я узнала о его сложной судьбе, о трудностях военной службы и о его удивительном писательском таланте. А когда увидела курсантскую фотографию, сразу вспомнила его на семинарских занятиях: юный мальчик стоит за трибуной, обняв её вытянутыми руками, глаза огромные, выразительные; в чём-то торопится убедить слушающих, жестикулируя правой рукой. Он и помог мне связаться с Володей Тыцких, а Володя своей щедрой душой всех нас объял, приголубил, заново перезнакомил и объединил на большое дело - предложил третьему выпуску (1969 - 1973) написать воспоминания. Ему сам Бог велел! Он хороший организатор, известный поэт, прозаик, журналист, человек неуёмной энергии, вдохновитель разнообразных творческих дел на Дальнем Востоке. Очень важная черта в его характере - он любит людей и ладить умеет со всеми. После разговора с ним хочется летать!..
Так для кого же мы всё-таки решились писать? Да прежде всего для самих себя. И для нашей истории, которую должны знать идущие вслед за нами и понять, какими были мы, советские люди, свидетели и участники жизни великой державы. А то сейчас некоторые историки пугают нами детей. «Бедненькие, вы ходили в телогрейках и резиновых сапогах, питались чёрным хлебом и водой, родители вас силой выдавали замуж», - жалеют сегодня меня и моих ровесников семнадцатилетние студенты. И попробуй, переубеди их.
Коля Шакин, с которым заново знакомилась в «Одноклассниках», мрачно пошутил, что писать надо быстрее, иначе некому будет читать. Грустно, конечно, но, правда, мы все немолоды, не совсем здоровы, хотя и не хотим друг другу признаваться в этом. Наверное, многих уже нет. Ладно, не будем о плохом.
На фотографии в солидном мужчине я сперва не узнала бывшего курсанта Николая Шакина. Потом вгляделась в его выпускной снимок и вспомнила улыбку, скромный характер, предупредительность, воспитанность Коли. Я осмелела и обратилась к нему на «ты». А когда увидела на фото, где он нежно прижимает к груди котёнка, добрейшее лицо Николая, он стал для меня совсем своим. В нашей семье три собаки бассета и два кота, мы их очень любим, ухаживает за ними моя дочь. Недавно я переехала в другую квартиру, всего через два дома, но часто захожу в прежнюю, чтобы пообниматься с животными. Скучаю.
Как трудно мне начать писать, когда прошло сорок лет после вашей учёбы в Киеве (именно в эти четыре года - 1969 - 1973 - работала преподавателем литературы в КВВМПУ): уверена, что хорошо помнят меня, может быть, полдесятка человек, а остальные шесть-сот-семьсот бывших курсантов лишь смутно припоминают. Я и не обольщаюсь. Однажды в городе встретила студента, которого учила год назад: «Здравствуй, Витя!» Он очень удивился: «Вы помните, как меня зовут?» «Да, помню. А ты помнишь, Витя, как меня зовут?» Мальчик махнул рукой: «Вас так много преподавателей, разве всех упомнишь!» Недавно пыталась посчитать хотя бы приблизительно, сколько же было у меня учеников за все годы преподавательской работы в Киеве и Севастополе. Получилось больше десяти тысяч! В памяти невозможно удержать такое количество лиц, характеров, судеб, а вот когда смотришь на фотографии, а их, к сожалению, немного, сразу вспоминаешь имена, какие-то случаи из жизни, написанные сочинения и даже почерк в конспектах. И на улицах сейчас, если вижу знакомое лицо и не помню по имени, а прохожий радостно приветствует меня, значит, когда-то в каком-то вузе или школе учила эту девочку или мальчика. Если позволяют время и место, прошу извинения, что не припоминаю, где и когда встречались. Стоит человеку назвать вуз и имя, можно продолжать разговор как с хорошим знакомым. Только в Севастополе пришлось работать в шестнадцати учебных заведениях. И в этом году у меня было около трёхсот студентов, и всех нужно узнать, правильно оценить, со всеми поговорить по душам или просто, идя по коридору, приветливо поздороваться. Да что я рассказываю, об этом скажет почти каждый педагог.