Книга Владимира Тыцких «От всего сердца», содержащая 897 автографов из подаренных ему книг, очертила масштаб его литературного и человеческого явления и, видимо, поэтому вызвала разные читательские реакции, ¬отражающие многообразие человеческого материала. Мне пришлось писать к ней послесловие.
…А дело вот в чём. Книга, изданная тиражом 100 экземпляров и предназначенная для своего очень небольшого круга, подверглась измышлениям и публичным экзекуциям в журнале «Литературный Владивосток». Главный редактор Борис Лапузин «пригрел» в юбилейном номере своего детища такие строки: «Книга кроме обилия самохвальных личных фотографий из домашнего альбома состоит в основном из подписей, надписей, автографов, хвалебных характеристик, собранных автором за десятилетия». Каждый имеет право на своё мнение. И такое тоже. Но далее следует: «Всё это за пределами этики, морали, нравственности, да просто элементарной порядочности…» Вброшено это мнение в народ тысячным тиражом. А непорядочность, по убеждению критика, состоит в том, что обнародованы, принося незаслуженную славу, хвалебные слова знаменитостей, которые сказаны-то были не по убеждению сердца, а в тайной надежде, что никем и никогда прочитаны не будут... «Не уверена, что знаток дальневосточной поэзии, известный гидрограф, действительный член Всероссийской общественной организации “Русское географическое общество”, почётный член АИАК, почётный гражданин города Фокино уважаемый Александр Иванович Груздев оставил бы потомкам такую оценку: “Владимиру Тыцких, лучшему поэту Дальнего Востока”, если бы знал о последующем обнародовании своей надписи». Какой хороший знаток человеческих душ этот автор статьи! Ни тени сомнения в том, что человечество состоит из лицемеров и льстецов. А главред альманаха, очевидно, со всем этим согласен.
Мне, пришедшей в мир приморской литературы после счастливо сложившейся судьбы физика-преподавателя, показалась совершенно дикой атмосфера беспочвенных нападок на некоторых литераторов со стороны тех, кто должен, казалось бы, по своему литературному чину «член Союза…» всячески поддерживать и лелеять творческую ауру в доступном литературном пространстве. Более того, на мой взгляд, выглядит странным, что во главе журнала может стоять человек с признаками литературной глухоты к чужим, да и к своим произведениям; и быть при этом неприкосновенным, лишающим всё вокруг себя мысли и слова супротив собственной персоны. Хотя я видела, как грустно опускают глаза люди, в силу обстоятельств не имеющие другой площадки для публикации своих произведений.
Известно, что человек видит в других те недостатки, которые имеет сам. Пройдёмся по автографам книги и отыщем такие:
«Симпатичному человеку, интересному поэту Владимиру Михайловичу с пожеланием творческих радостей новых хороших стихотворений и всяческих благ в жизни. 3.III – 81 Б. Лапузин»
«Товарищу Володе Тыцких – поэту Владимиру Тыцких с пожеланием творческих удач и всех благ в жизни. И пока живы русские люди, Россия будет жить – и пока будет Россия, будем и мы, Володя! 29 VII – 86 Б. Лапузин»
«Владимиру Тыцких с добрыми пожеланиями Борис Лапузин. 18.07.95».
Что случилось с Борисом Лапузиным, написавшим когда-то такие сердечные слова, не обойдённые вниманием Владимира Тыцких? А, может, ничего не случилось?.. Может, с него и списан фактически объявленный в статье универсальным алгоритм рассуждений человека, дающего автограф? Где настоящий Борис Лапузин – тот, который подписывал свои книжки, или этот, любезно предоставивший страницы подопечного издания для шельмования «товарища Володи Тыцких»?
Если следовать логике статьи, которую поместил в своём журнале главный редактор, то вся последовательность его действий вполне укладывается в ту простую, но совсем не всеобщую схему. Борис Лапузин, очевидно, разочаруется, когда узнает, что после выхода «Литературного Владивостока» в библиотеке писателя Тыцких прибавилось около двадцати новых книг с автографами, опровергающими смысл упомянутой статьи.
Из далёкой Калифорнии Владимира Михайловича нашла удивительная книга «Жизненный путь россиянина без родины», переданная лично ему Георгием Назимовым – потомком знаменитого дворянского рода, известного с ХV века. На развороте подаренной книги красивым аккуратным почерком выведены слова, которые дорого стоят: «19 июля, 2010 г. С глубочайшим уважением и благодарностью за русское горячее и трепетное сердце, истинно мужской характер воина и блестящее владение русским языком Владимиру Тыцких шлёт привет с другого берега Великого океана Георгий Назимов».
Фамилия Назимовых не однажды упоминается в списках служивых людей московских царей, в числе участников походов против татар, Литвы и Ливонского ордена. Морская линия Назимовых берёт начало с ХVIII века. Нам эта фамилия дорога особо. Во Владивостоке мыс полуострова Улисс назван в честь Константина Николаевича Назимова, потомком которого является Георгий Назимов. Мичман Константин Назимов в составе экипажа корвета «Новик» участвовал в гидрографических исследованиях в заливе Петра Великого.
А вот ещё один свежий автограф известного человека, который живёт во Владивостоке и, в отличие от предыдущего автора, вполне осведомлён о событиях вокруг обсуждаемой книги: «Владимиру Михайловичу Тыцких на добрую память о Владивостоке с самым искренним уважением и наилучшими пожеланиями. Мы с вами в одном отсеке… Турмов 27.06.10 г.» Речь идёт о книге Геннадия Турмова и А. Хисамутдинова «Владивосток. Литературный путеводитель». А днём позже на обложку подарочного экземпляра «Владивостока в фалеристике» того же Геннадия Турмова уверенно и безвозвратно улеглись удивительно тёплые строчки: «Владимиру Михайловичу, собрату по перу и оружию, мореману и подводнику от такого же. Турмов 28.06.10 г.»
Так что ошибся Борис Лапузин, надеясь на желаемый резонанс в литературном и читательском сообществе. Резонанс получился совсем с другим знаком. Коллеги могут задуматься: если главный редактор «Литературного Владивостока» кого-то ругает, не значит ли, что этот кто-то по-настоящему интересен? Тут можно вспомнить о Юрии Кабанкове, Вячеславе Протасове и многих других, которым, как говорится, досталось на орехи, похоже, именно из-за их литературной одарённости и убедительных творческих достижений.
А автографы Владимиру Тыцких продолжают поступать вместе с новыми книжками. На фестивале бардовской песни в Кронштадтке на моих глазах под проливным дождём после яркого солнца в книге Елены Александренко «Полнолуние» появилась надпись: «С пожеланием творческих удач Поэту Владимиру Тыцких, с чувством искренней благодарности и уважением от автора Елены Александренко. 31.07.10». Можете не сомневаться: книга «От всего сердца» ею прочитана…
Дабы развенчать миф о том, что люди не умеют радоваться успехам друг друга, любить и быть искренними в своих словах и помыслах – вышла эта вторая книга Владимира Тыцких. В ней уже на 40 автографов больше!
А теперь позволю выразить своё мнение о книге. Каждый прочитывает её так, как способен, как позволяет индивидуальное ощущение. Кто-то пытается мучительно определить жанр и не находит аналога. Многое зависит от того, готов ли человек принять неожиданное новаторство и порадоваться находке писателя.
«От всего сердца…» От чьего и кому? Некоторые считают, что писатель поделился сердечными флюидами, обращёнными к нему самому со стороны авторов подписанных книг. Но так можно было бы думать, если бы не вторая часть книги, в которой Владимир Тыцких рассказывает о ярких, добрых, талантливых людях, подаренных ему судьбой. Нам понятно – это те, кого он искренне и непрестанно любит. Но ведь обо всех не напишешь! Просто не хватит никакой писательской жизни… А так хочется. Не остаётся ничего иного, как взять и просто перечислить те самые имена, обозначив хотя бы контур жизни, напоминающий географическую карту, на которой за каждым кружочком, точкой или линией – огромные пространства родины. Так и Владимир Тыцких, на мой взгляд, обозначил слабым пунктиром, на память нам, именной срез литературного пространства, в котором жил, творил и верил в искренность слова. Спасибо, что успел. Уверена, со временем он расшифрует нам многие другие имена, которые пока проявлены краткими автографическими «манускриптами» (я употребляю здесь это слово в смысле «написанный от руки»).
Кстати, в разнообразии автографов есть своя особая прелесть, отражающая богатство человеческого мира, его душевное и творческое многоцветие. Ведь автограф – концентрат отношения, а значит, в нём проступает исключительная способность пишущего уловить в себе главную возвышающую отношения ноту и найти для неё индивидуальную словесную форму. Какой замечательный материал для исследования!
Проницательный читатель поймёт без труда – главный сердечный поток в книге «От всего сердца» направлен именно к нему, читателю. Умному, доброму, лишённому зависти и заведомой предвзятости.