Вы здесь

ПОД ЗНАКОМ ФЛОРЕНЦИИ.

ПОД ЗНАКОМ ФЛОРЕНЦИИ

 

***

1 (555).

Когда в Европе делят власть бароны,

аббаты, графы, герцоги; когда

лишь плеть и меч - орудия закона,

в селеньях стон, чуть живы города;

бесправье, скудность, узкое мышленье.

Кто даст простому люду избавленье?

 

2 (556).

Какой герой?.. Близ города Кресси

простолюдин тугим английским луком

весь цвет французских рыцарей скосил

и повторил у Пуатье «науку».

А свой виллан горазд стрелять и сам -

Жакериюустроил господам.

 

3 (557).

Ага! Так значит, смертен и сеньор?!

Ату его! Гони! Земля и воля!

В доспехе, продырявленном с тех пор,

с опаской рыцарь выезжает в поле,

где арендатор новый, раб вчерашний,

за малый ценз работает на пашне.

 

4 (558).

Без денег дворянин - не дворянин,

ростовщика он жертва и банкира,

разбойник, полунищий паладин,

наемник, друг войны и недруг мира.

А в замке родовом наводит шик

«аристократ» из новых, ростовщик.

 

5 (559).

Аббатам и епископам не слаще,

когда король поверил в свой кулак.

Он землю монастырскую все чаще

берет в казну. Но Папа не дурак:

благословляет Рим без лишних слов

за деньги отпущение грехов.

 

6 (560).

«Пошто забыта праведных дорога,

что проложил в сердцах людских Христос?» -

спросил Уиклифф по-английски Бога,

Ян Гус по-чешски повторил вопрос.

Как Жижки и Уотта меч, остер

был тот вопрос. Ответ один - костер!

 

7 (561).

Но шаг за шагом в гору неустанно

карабкались, кто был и сир, и мал.

Им помогла, уполовинив страны

за год, Ее Величество Чума.

Теперь в цене немалой пара рук,

которая опять взялась за плуг.

 

8 (562).

И вновь земля, как встарь, цветет и родит.

Вся Франция у короля в руках;

заметно прибавление народа,

растут селенья, тесно в городах.

Там жаждут буржуа свобод и власти

и пирога кусок (от жирной части).

 

 

9 (563).

Но не в почете, видно, мирный труд

по берегам враждующим Ла-Манша.

Вновь англосаксы стрелами прошьют

доспехи франков, жаждущих реванша.

Когда теряет рыцарь меч и честь,

в стране французов, к счастью, Дева есть.

 

10 (564).

Конь - белый. Знамя - белое. Бледна,

с восторженно-безумным, ясным взглядом,

по Франции униженной она

ведет к победам верные отряды.

Свободен Орлеан и наконец

дофин наденет в Реймсе свой венец.

 

11 (565).

Успела Жанна до костра в Руане

былую силу Франции вернуть.

Бегут, теряя луки, англичане;

им в спину - пушки. Залпом. В добрый путь!

Монарх отныне всей страны оплот;

под ним финансы, армия и флот.

 

12 (566).

Король Людовик, (ветви Валуа),

«паук» по кличке, умный и коварный;

строг, бережлив, подобно буржуа,

рожденному на сундуке с товаром;

не терпит знатных, даже чересчур

(строптивых клетка ждет в Плесси-ле-Тур).

 

13 (567).

А в Англии в сражениях двух «роз»

Ланкастеры и Йорки, их вассалы

решали очень жизненный вопрос,

кому из них быть королем пристало.

Напрасно. Королевского венца

добьется тонкорунная овца.

 

14 (568).

За пиренейской горною стеной,

где семь веков бушует реконкиста,

иная жизнь и сил расклад иной,

и мира два: «нечистый» мир и «чистый».

Теснят «нечистых» всюду Арагон,

Кастилия с Леоном, Лиссабон.

 

15 (569).

Арабский плен Испании сплотил

простонародье, грандов, кабальеро,

а Трибунал церковный сохранил

костром и пыткой «истинную веру».

Но лишь ослабла сила мусульман,

раздоры охватили христиан.

 

16 (570).

Когда пленить мечом пришел черед

оплот последний мавритан - Гранаду,

объединил Испании народ

Великий Инквизитор Торквемада,

благословив Кастилии корону

на брак с наследным принцем Арагона.

 

17 (571).

Был благосклонен христианский Бог

к двум странам, что вершили «дело веры»;

Мадриду с Лиссабоном он помог -

землей заморской одарил без меры,

открыв пути крестовым парусам

к индийским и индейским берегам.

 

***

18 (572).

Красою итальянских городов

становится Флоренция, недаром

она зовется Городом Цветов;

затeртый Рим прелестнице не пара.

Она затмит (ей знак небесный дан)

Венецию и Геную, Милан.

 

19 (573).

Лишив доходов родовую знать,

стал рыночный меняла знатью новой.

«Сеньор-правитель» стали величать

в Италии «монарха» городского.

Кто первый во Флоренции? Вестимо,

банкир крупнейший - Медичи Козимо.

 

20 (574).

Прогнав аристократов с глаз долой

и конкурентов, и врагов в придачу,

он стал народу как отец родной,

отцом и величали, не иначе.

Призрел сирот и бедняков кормил,

соборы строил, улицы мостил.

 

21 (575).

Всегда творцов высокого искусства

оберегал сеньор от всех невзгод;

его любили с неподдельным чувством

художник, зодчий и поэт-рапсод.

Их дружное и верное решенье:

Флоренция - столица Возрожденья!

 

22 (576).

Палитрой новой заиграли фрески,

скульптуру Донателло воскресил,

и грандиозный купол Брунеллески

своею тенью Пантеон затмил.

И живопись встает из колыбели

Вероккио и Сандро Ботичелли.

 

23 (577).

Их гениальный ученик и друг,

непознанный да Винчи, необъятный,

обогатил искусства яркий круг

механикой. И силой непонятной

улыбки легкой и лукавых глаз

Джоконда очаровывает нас.

 

24 (578).

Весь вышел в деда Медичи Лоренцо,

но мал ему масштаб был городской;

ему бы с сотню вот таких Флоренций

и век вернуть вдобавок золотой,

чтоб Феб со свитой фавнов открывал

в садах Кареджи вечный карнавал.

 

 

***

25 (579).

Не всем сеньор-«язычник» стал по нраву,

хоть щедрым был на зрелища и хлеб.

Ханжи ворчали: «Не пора ли, право,

христопродавца посадить на цепь?»

Аббат Саванарола не ворчал,

он Медичи с амвона обличал.

 

26 (580).

Накликал-де он варвара-француза

на сей Содом с Гоморрой, срамный град.

Флоренцию спасет Господь, не музы, -

пророчил яростно тиран-аббат.

Внушал он: покаянием спасайтесь

и от «сует» нечистых отрекайтесь.

 

27 (581).

«Суеты» - это лютня, кисти, краски,

поэзия, еретиков сестра.

Угодна Богу ангельская пляска

детей вокруг огромного костра,

где, умирая, вспыхивают ярко

творенья Ботичелли и Петрарки.

 

28 (582).

Успех пьянит. Аббат понесся вскачь

на Рим, на Папу; мол, живет в разврате.

Конец известен: получил палач

работу и за труд нелегкий плату.

Кто неутешен был, а кто утешен,

когда «пророк» был пытан и повешен.

 

29 (583).

Борьба в искусстве, как борьба за власть,

бескомпромиссна. Но искусство честно.

И лжива власть. Ее не грех украсть,

отнять, обманом взять - давно известно.

«Я убежден, - сказал Макиавелли, -

все хорошо для достиженья цели».

 

30 (584).

Цель Борджиа - Италия. Назад

он не свернeт. Для достиженья власти

два средства у него - кинжал и яд

(большим умельцем слыл по этой части).

Достойный ученик нашeлся рядом:

Наставнику подсыпал в кубок яду.

 

31 (585).

У франков цель - Неаполем владеть,

а средства - пушки. Тут как тут испанцы,

задумав на Везувий посмотреть,

сманили за компанию германцев.

Друг дружку тузят. Эка канитель!

Всегда по средствам выбирайте цель.

 

***

32 (586).

Пока страну соперники кроят,

эпохи новой новые пророки

искусством и наукой победят

духовный мрак, невежества пороки.

Воздвигнут Ренессанса цитадель

Буонарроти, Винчи, Рафаэль.

 

33 (587).

Сикстинская мадонна озарит

весь Божий мир пресветлыми очами,

покинет глыбу мрамора Давид,

чтоб навсегда остаться вместе с нами.

И самый грандиозный в мире храм

поднимется над Римом к облакам.

 

34 (588).

С благословенной Господом вершины

святым отцам в хмельном как будто сне

открылась вдруг тревожная картина:

нет, не антихрист скачет на коне,

а въедливый ученый в мирозданьи

изъяны ищет. Дерзкое созданье!

 

35 (589).

Коперник, бросив вызов Птолемею,

быть в центре мира Солнцу наказал,

в полет отправил по орбите Гею,

а Галилей безумца поддержал:

Да, несомненно, вертится Земля.

Не видно глазом? Странно, вижу я.

 

36 (590).

В свой телескоп он видел океаны

и горы, даже «цирки» на Луне.

Быть может, есть народы там и страны,

и круг времен? Так кто ответит мне?

Ответил папа, пригрозив перстом:

Не увлекайся, не шути с костром!

 

37 (591).

Пред Ватиканом пересилил страх

Джордано Бруно, праведник науки.

Поведав о бесчисленных мирах,

он не отрекся, выбрал смерть и муку.

Не слышишь церкви? Значит, еретик!

Поймешь ужо ты пламени язык!

 

38 (592).

На Площади Цветов вокруг костра

в толпе ни крика радости, ни вздоха…

Вот так в стране Петрарки и Петра

угасла Возрождения Эпоха.

Но светлый гений, враг духовных пут,

В других краях нашел себе приют.