Вы здесь

X. Богатство приводит в движение множество низких побуждений человеческой природы...

X

Богатство приводит в движение множество низких побуждений человеческой природы. Богатство налагает на человека тяжелые повинности, связывает его свободу во многом. Одна из самых ощутительных невзгод для богача - то, что он становится предметом эксплуатации, около него образуется сплетение лжи всякого рода. Если бы не притуплялось в нем чувство, - он чувствовал бы ежеминутно, что отношения его к людям переменились, что многие - даже из самых близких к нему лиц, - подходят к нему не просто; и что для великого множества людей, входящих с ним в отношения, личность его совсем исчезает, а место ее занимают внешние черты его, черты принадлежащего ему капитала. Для чувствительной души такое положение несносно, и потребна большая простота души богатому человеку для того, чтобы он сумел сохранить в себе ясное и благоволительное отношение к людям и не обезумел бы, не опошлился бы сам от всей той пошлости, которая вокруг него поднимается и выказывается под влиянием представления об его богатстве.

Подобной же участи подвергается и другая сила человеческая - ум, особливо ум из ряда выходящий, господственный. Когда умный человек приобретает авторитет, входит в славу между людьми, - поднимаются около него пошлые побуждения человеческой природы. Сближение с ним ставят себе в честь; люди ачинают подходить к нему не просто, а с заднею мыслью - показаться перед ним умными людьми и возбудить его внимание. Когда умный человек входит в моду, нет такой пошлости, которая не пыталась бы надевать на себя перед ним маску умного человека и кривляться перед ним со всею аффектацией, на которую способна пошлость. Это ощущение лжи и аффектации для умного человека было бы нестерпимо и заставило бы его бежать от людей, когда бы сам он не подвергался действию той же пошлости. Оттого мы встречаем нередко умных людей, Которые, привыкая к аффектации, рисуются перед окружающею их пошлостью мелких умов, и охотнее вступают в общение с ними, нежели с равными себе. Немногие умы свободны от этой слабости тщеславия.

Жена Карлейля в одном из своих остроумных писем к мужу говорит: "Вчера была у меня мистрис N. Мы долго с нею беседовали, и наша беседа показалась бы очень интересной даже тебе, если бы ты мог тут же быть невидимкою, - но непременно невидимкою, в волшебном плаще. - Кого считают "мудрецом и глубочайшим мыслителем нашего века", тому приходится жить одному, в тяжком, можно сказать, царственном уединении. Он осужден - ни от кого не слышать простого слова, в простоте сказанного, - всякая речь подходит к нему украшенная, в наряде. Вот отчего Артур Шельпс (известный писатель) и многие другие говорят со мною очень просто, очень умно и занимательно, - а с тобой начнут говорить - и приводят тебя в томительную тоску. Со мной они не боятся становиться на скромную почву своей собственной личности, какова она есть. А с тобой - они представляют из себя Талиони и принимаются балансировать, поднимаясь на носки умственного или нравственного величия".