Вы здесь

15. Глава пятнадцатая. От Дона до Балтийского моря.

(Названия этой главы почему-то нет в оглавлении книги, вероятно, редакционный брак).

Пиявицы. — Дон. — Ростов-на-Дону. — Славянск. — Каменка. — Святые Горы. — Украйна. — Малороссиянин. — Прощальный обед. — Расставание.— Чугуев. — Гр. А. А. Аракчеев.— Военное поселение. — Харьков. — Чернигов. — Могилев. — Полоцк. — Бедность в Белоруссии. — Гаряй. — Шоссе и телеграф. — Псков. — Сороковой бор. — Кярово. — Нарва

 

По земле донских казаков дорога была хороша, но версты показались мне длиннее обыкновенных, по сравнению с временем езды; на ночлеге узнал я, что, действительно,

// C 391

со времен Екатерины II там верстовые столбы поставлены были на расстоянии 700 сажен 366). Близ берега речки Вонючего Ерлыка, на постоялом дворе, обедали трое немцев из Гамбурга; они приехали на почтовых, чтобы закупить пиявок. Они после обеда вытащили из крытой длинной повозки несколько деревянных бочонков, наполненных пиявками; чрез каждые три дня они промывают их, переменяют воду и выбрасывают пропавших; это делалось у них с удивительною быстротою: по наклоненному плоскому желобку с водою они движением пальцев пропускали каждую и отделяли живых в особенный бочонок со свежею водою. Бочонки их сделаны были из тончайших шелевок, также и посуды для промывания, кои они укладывали одну в другую, как походные стаканчики. Жители окрестных деревень приносили им при мне в мешочках по нескольку фунтов пиявок, крестьяне этою продажею ежегодно выручают столько денег, что могут уплатить ими казенные подати и повинности; за фунт получали по 50 копеек серебром, в фунте было до 200 штук, так что эти немцы-промышленники продавали их в Гамбурге и в Париже по полуфранку за штуку и, таким образом, за исключением всех путевых издержек, получали на каждый рубль десять рублей барыша. Они ездят за этим товаром даже за Кавказскую линию: должно быть, что в Европе уменьшилось количество пиявок, или употребление их стало гораздо значительнее, или распространились болезни, требующие такого рода кровопускания. Во всяком случае, выгодно разводить их там, где местность позволяет.

Когда подъехал к Дону, то не узнал в нем ту же реку, чрез которую за два года перед тем переехал по временному мосту, наведенному для проезда царя. Дон выступил из берегов, имел вид обширного озера; новый берег был в 13 верстах от постоянного берега у Аксайской станицы. В большом селении была пристань на возвышенном месте, там стояли суда перевозные, и казенные, и частные. Начальник этой флотилии уверял меня, что сегодня меня переправить не может, потому что ожидает из Тифлиса свояченицу корпусного командира Головина. «Так позвольте, я найму вольных перевозчиков». — «Также невозможно до переезда свояченицы корпусного командира, потому что мы не знаем, сколько у нее экипажей, а два баркаса должны быть всегда в готовности

// C 392

на экстренный случай для курьера или фельдъегеря».— «Когда же приедет свояченица?» — Мы уже два дня ожидаем ее каждый час». Мне пришлось бы несколько дней прожить в селении, кормить 13 лошадей: обождать стоило бы порядочно кроме потери времени; я решился прибегнуть к самому убедительному средству: пошел к начальнику, и в минуту все было готово, экипажи и кони помещены были на двух судах, все усердно помогали, и мы поплыли с веслами и с парусом. Местами выглядывали макушки верстовых столбов с цифрами 12, 11, 10. Перевозчики и кормчий безмолвствовали, я обратился к последнему с вопросом: «Скажи, пожалуйста, на Волге я слышал славную песню о матушке-Волге, верно, у вас есть такая песня своя для вашего тихого Дона, дай послушать!» — «Была своя песня, и пели ее в свое время, когда у нас плавали кораблики донские, а ныне уже лет двадцать как не слыхать этой песни». В конце царствования Александра I были сделаны изменения в донском быту. В Аксае развалины больших каменных домов дают станице вид печальный и разоренный. Больные дети мои утомились от переправы, третий сын мой Василий был еще очень болен; мы спешили к ночлегу в Ростове-на-Дону, чтобы на всякий случай иметь лекаря и лекарство.

Здесь имели дневку; больному стало легче без помощи аптеки. Город обширен, некоторые улицы хорошо обстроены, на берегу складочные магазины. Здесь сосредоточивается главная торговля по Дону, здесь склады товаров, запасов и снарядов для портов Закавказья. Хозяин нашей квартиры, отставной чиновник, много рассказывал о злоупотреблениях откупщиков питейного сбора, подрядчиков и поставщиков провианта и о фабрикантах фальшивых ассигнаций. Хороший городской извозчик повез меня в Нахичевань, в двух верстах от Ростова; там в церковной ограде близ алтаря был я на могиле генерала барона Владимира Ивановича Розена, отца бывшего корпусного командира на Кавказе. Заслуженный воин в царствование Екатерины был главнокомандующим войсками, расположенными по Дону и по Кавказской линии. Два сына его и дочь поставили ему скромный памятник.

Городок Нахичевань населен большею частью армянами. Ростов еще богат различными заводами, имеет

// C 393

верфь и примечательную ярмарку. Судовщики жаловались на обмеление Дона; это общий недостаток наших рек, изливающихся в моря Азовское и Черное. По необозримым равнинам воды не имеют довольно стоку, и русло запружается со временем все более и более; весною воды выступают из плоских берегов своих, разливаются далеко, и потом, когда стекаются обратно в свою ложбину, то с берегов приносят песку и земли и заваливают русло; еще способствуют к тому множество водяных мельниц со своими плотинами и греблями. Так, Донец, приток Дона, на большом протяжении бывает судоходен только во время половодья, в продолжение только нескольких недель в году. Путь наш вел по бесконечным степям чрез Бахмут. Взору представлялись все луга, овчарни или кошары.

Поздно вечером приехали в Славянск; на Торце не было моста, паром стоял у другого берега, не могли докричаться перевозчиков. Воротиться на ночлег в постоялый двор, пришлось бы ехать назад с лишком шесть верст. За мною остановились с кладью извозчики. Как быть? Извозчики уверяли, что товарищи их переехали реку вброд, но что они отстали от них и не знают, как проехать. Я забыл урок путевой в Александрове близ Пятигорска, где на мосту близ водяной мельницы левая пристяжная сорвалась у перил и свалилась в реку, а левая дышловая повисла на нашильниках, кои пришлось перерезать, чтобы удержать коляску на мосту; приказал евтуху 367) отстегнуть левую пристяжную, коня черкесского, и на нем ехать по реке частою ломаною линией, чтобы проверить брод. Конь местами шел в воде по брюхо, однако дошел до другого берега и также вернулся ломаною линией; все мы зорко примечали направление. Пристегнули коня и пустились вброд; коляска следовала близко за тарантасом; коням тяжело было возить, но взяли криком и, к счастью, не попали в яму или на камень. Детям эта переправа была забавою, они не знали опасности, а добрая жена моя всегда верою и доверенностью побеждала страх.

Славянск имеет вид пустынный, похож на Тару и на Ачинск, солит водою, засыпает песком в ветреную погоду, наводит тоску, но зато знаменит по целительной силе своих соленых озер, куда съезжается ежегодно много больных и получают совершенно выздоровление, особенно

// C 394

страждущие золотухою во всех возрастах. Славянск вываривает соль, хотя не в большом количестве, но обстраивается частными лицами, имеет здания общественные, купальни и военную больницу, устроенную генералом Панютиным.

Отрадно было свидание наше с родными в Каменке. Здесь застал я В. Д. Вольховского в отставке, он жалел, что не мог продолжать службу для общей пользы, но как не хотели его употребить по способностям его, то он принужден был оставить ее в лучшей поре жизни: ему было сорок лет, при большом запасе знаний и опытов. За оказанную ему несправедливость нашел он лучшее возмездие в совести своей и в семействе своем. Он в деревне праздности не знал, вставал рано, учился английскому языку, читал много и готовился управлять имением жены своей по правилам рационального хозяйства. В Каменке я прожил шесть счастливых недель; дети мои поправились здоровьем, три семейства: моего шурина, моего свояка и мое — жили в огромном доме; душою дома была наша добрейшая тетка Анна Андреевна Самборская. Я видел Каменку в полной красе ее; местность действительно хороша.

Навестил памятные места, заведения времен А. А. Самборского: часовню, больницу, беседку в сторожевом лесу; молился в новой церкви благолепной, где служба, и пение, и усердие богомольцев невольно располагают душу к молитве. Тишина, порядок в церкви беспримерны и введены стараниями шурина моего И. В. Малиновского по системе исправного ротного командира; впоследствии порядок этот вошел в привычку прихода, и скажу, что нигде, ни в столицах, ни в деревнях, не находил такого благоговения прихожан во время божественной службы. В крестьянских хатах видел опрятность и довольство, хотя это было в мае, когда запасы истощены бывают. С Вольховским ездил в лес Чернещинский или Чепельский хутор, принадлежащий к Каменке, находящийся в 30 верстах оттуда. Там мы пробыли два дня, и хотя самый лес не доставлял нам особенного удовольствия (местами он порядком пострадал от порубки старинных управителей и от пожара), но беседы Вольховского в маленьком домике, где мы ночевали, для меня памятны: в них отражалось смирение христианское и добродетели гражданина.

// C 395

В другой раз поехали мы вместе в Святые горы, имение А. М. Потемкина на берегу Донца. Это одна из красивейших местностей, которую случалось мне видеть. Одна из церквей высечена в громадной меловой горе; белизна стены издали просвечивается на значительной высоте сквозь темную зелень тенистых деревьев; в эту церковь можно всходить или по ступеням покатости горы, или по подземному ходу. У подножия горы другая церковь просторная, близ коей несколько домов и усадьба раскинуты по самому берегу Донца, а на противоположном берегу красовались вековые дубы. В старину здесь был монастырь, но предание говорит, что здесь спасали не людей, а посредством подземного хода, выкопанного почти на версту в самой горе, туннелем скрывали добычу, привезенную Донцом, и спасали грабеж и грабителей. Это заставило императрицу Екатерину дать повеление об упразднении монастыря и подарить это живописное, величественное место Потемкину-Таврическому. Теперь оно принадлежит его наследнику, который согласился на устройство нового монастыря, в пользу которого супруга его, Татьяна Борисовна, не щадит благ земных. На обратном пути осмотрели мы винокуренный завод нового устройства с паровым котлом; производство работы совершается легче и скорее. Он был устроен в большом размере для затора 368) в 120 четвертей. В бору мы видели, как гнали смолу, а на большой дороге встретили тысячу косарей, отправлявшихся из Курской и прилежащих к ней губерний: в Екатеринославскую, в Херсонскую, за Дон и за Кубань, чтобы косить траву и убрать сено. Обширные луга на юге нуждаются в работниках— хороший работник во время сенокоса получает по рублю серебром в сутки; это почти цена поденщику в богатом Нью-Йорке.

Случилось мне быть на Изюмской ярмарке, видеть там движение народа и небольшой оборот в торговых делах. Главные обороты капиталистов совершаются в Харькове и в портовых городах азовских. Важнейшие произведения края составляют шерсть и пшеница, шерсть сбывают в Харькове, пшеницу на водяных мельницах по Донцу и Оскалу, частью возят ее прямо сухим путем в Мариуполь, в Бердянск и в Таганрог за 400 верст и выручают умеренную цену за вычетом дальнего провоза. Донец становится судоходным от Луганского завода, а до этого

// C 396

места суда плавают только в полую воду в продолжение двух или трех недель в году. Мало кто пользуется этим кратковременным, но лучшим способом перевоза.

Быстро и приятно протекли шесть недель в Украйне в кругу добрейших родных. Недоставало только шурина моего, Андрея Васильевича, который за несколько дней до нашего приезда уехал в Крым и не хотел нас опечалить выставкою печальных развалин мужа, которого в 1826 году все знали по примерной твердости, по богатству знаний и по всем задаткам на пользу отечества. За 14 декабря он долго содержался под арестом на Охте, был оправдан, оставался в гвардейской конной артиллерии, участвовал в турецкой войне, откуда вернулся больной в Каменку, где находился под полицейским надзором, и в бездействии искал подкрепления жизненных сил в том, что сокращает жизнь преждевременно и жалко. 1 июля назначили мы продолжать наш дальний путь. Шурин мой Ив[ан] Вас[ильевич], управлявший 15 лет всем имением, созвал всех крестьян на прощальный обед; все разговелись в клуне, где намощены были доски вместо столов и скамеек. Я пил из общей заветной чарки за их здоровье и благодарил стариков за совет, который они дали жене моей, когда она в 1830 году, собираясь ехать ко мне, спросила их: «Должно ли ей оставить сына и следовать за мною?» Они сказали ей: «У сына вашего есть другая мать — тетка и сестра ваша, а муж один в далекой стороне, в несчастье — бог не велел оставить его!» При последней чарке дети мои дружно воскликнули: «Ура!» По окончании сытного обеда украинского они пожелали нам счастливого пути, а я пожелал им здоровья и довольства, чтобы они никогда не знали нужды. Потом при выходе из клуни, взглянув на прелестную долину с опрятными белыми хатами, раскинутыми посреди зелени садов, обратился еще раз к старикам и сказал им: «Вы, братцы, слава богу, теперь расходитесь по своим домам, у всех вас есть свой угол спокойный, берегите его и семейства ваши, детей научайте добру; а я странствую без места, без собственной крыши и не знаю, когда и куда господь приведет к отдыху». Несколько стариков, в особенности громко три брата Колесников или Заднепрских: Кирила, Игнат и Емельян—возразили: «Андрей Евгеньевич, приезжайте жить к нам, мы вам выстроим хоромы, лучше этих», — указывая на обширную

// C 397

усадьбу М. В. Вольховской и на другую, тогда почти достроенную,— И. В. Малиновского. «Спасибо, братцы, все как богу угодно!» — были мои последние к ним слова.

Как хорошо и прекрасно ни было в Каменке, а все надо было расстаться с лучшими родными и с прелестною местностью благословенной страны. От меня зависел выбор места жительства, жена моя владеет третью частью Каменки, почему же предпочел я Украйне уголок севера, местность плоскую, почву бесплодную, болотную Эстляндскую губернию? Она— моя родина! Тут, на берегах Варяжского моря, потомки рыцарей-меченосцев давно уже забыли вековые войны и своеволие, а сохранили мужество, верность данному слову и постоянное стремление к истинной образованности. Религиозность и честность составляют отличительную черту их характера. Меня манили вдаль не только любовь к родине, но и гражданское устройство люда вольных.

На другой день ночевали мы в Чугуеве, где расположен был штаб поселения первого Кавалерийского корпуса. Город опрятнейший, но до крайности однообразный: дома выстроены по целым улицам по одинаковому плану, в равном расстоянии, с одинаковыми фасадами, все напоминает неподвижный строй солдат. В конце города в большом строении, окруженном садом, находится больница, содержанная в величайшем порядке. Военное поселение поддержизается, хотя при начале его устройства были важные сопротивления и кровавые возмущения. Такие же случаи повторились позднее в Новгородской губернии, пока, наконец, опыт не указал на невозможность и невыгоду такого предприятия.

Граф Аракчеев, по примеру австрийского пограничного войска и самобытного состава и содержания нашего войска Донского, представил, по желанию Александра I, проект, в коем изложил средство иметь всегда в готовности многочисленную армию, для пополнения коей не нужно брать рекрутов и на содержание коей не нужно ни одной копейки. Такое предложение, малейшая возможность исполнения были заманчивым сокровищем единодержавному венценосцу в такое время, когда он вмешивался во все политические дела Европы, когда он готов был отправить свои войска и в Италию и в Испанию, когда многочисленные армии поглощали главнейшие доходы государства. Если бы этот проект был сперва

// C 398

рассмотрен сведущими людьми, то, без сомнения, был бы отвергнут—даже если бы исполнение не представляло никаких затруднений, то по неминуемым вредным последствиям. Барклай был против основания поселений. Государь согласился на предложение усердного, но недальновидного слуги и дал ему полную власть распорядиться. На севере с пехотою, на юге с конницей начались опыты первоначальных поселений. Несметные суммы были отпущены министром финансов Гурьевым по требованиям Аракчеева; временщик надменный иногда на лоскутке бумаги, оторванной от конверта, писал свои требования министру для выдачи нескольких миллионов рублей. Строгость и точность при первоначальном поселении солдат были невыносимы; офицеры бедные, неизбалованные не могли выдержать такой службы, где ежедневно должны были вмешиваться в семейную жизнь поселян и поселенцев, записывать каждую курицу, считать каждое яйцо, наказывать за малейшее отступление от аракчеевских предписаний. Они стали выходить в отставку из военного поселения, потому что перевод в действующую армию был им отказан; а когда из отставки стали определяться в гражданские должности, то Аракчеев принял меры, чтобы никто из вышедших в отставку из военных поселений не был принят ни в какую службу, ни военного, ни гражданского ведомства. Разумеется, что неудовольствия возрастали с трех сторон: у офицеров, у государственных крестьян и у вооруженных постоянных их соквартирантов 369). Последствием общего неудовольствия были кровавые побоища в Старой Руссе, где злоба и месть не знали меры, и крестьяне и солдаты ужасным образом резали, мучили, сажали на кол своих главных начальников. Можно себе представить, какой оборот приняло бы такое восстание, если бы поселения были разведены по нескольким смежным губерниям. Это случилось в 1832 году 370).

В конце 1826 года Аракчеев уже сам убедился опытом в несбыточности своего плана: 7/8 из общего числа поселенных солдат продолжали получать содержание от казны; только 1/8 часть производила для своего собственного пропитания. Дети мужского пола, родившиеся в округе поселенного полка, не могли заменить рекрут и пополнить в полку число убылых солдат. Кроме того, государство лишилось доходов с земель государственных,

// C 399

отведенных под поселение, а крестьяне были повсюду недовольны: и на севере и на юге. С кончиною Александра I кончилась власть Аракчеева. Все трепетали пред ним, все боялись его, никто не любил его. Бывало, когда собирался Государственный совет с председателем своим князем Лопухиным, то по целым часам выжидал приезда Аракчеева, при появлении которого все члены вставали и не садились, пока он не сядет. Обхождение его было самое грубое; быв военным министром во время войны в Финляндии, он подло поступил с графом Буксгевденом и оклеветал его, как оказалось по формальному судопроизводству. Александр I, занятый преимущественно делами европейскими, предоставлял ему дела русские; он был совершенно уверен в его преданности. Аракчеев жил уединенно, никаких не имел частных связей — ни семейных, ни дружественных; к тому был вполне бескорыстен, не просил для себя никакой награды, ни денег, и что было ему подарено царскими щедротами императора Павла, то по завещанию возвратил казне.

В 1825 году был случай, который заставлял сомневаться в безусловной преданности и любви его к императору: любимая его домоправительница, или ключница, была умерщвлена прислугою, выведенной из терпения ее причудами и строгостью, тогда Аракчеев предался такому отчаянию, что забыл царственного друга, который, сам больной, звал его к себе в Таганрог, чтобы там утешать его. Для обоих пробил последний час; история беспристрастная воздаст каждому по действиям и заслугам каждого, лет чрез 55, за большую премию по завещанию Аракчеева, и, кажется, Аракчеев заплатил за похвалу себе 1/8, а за нарекание 7/8 выставленной суммы. Уже давно Аракчеева не стало, при Николае он ничего не значил и жил в Грузине как схимник; но память о нем так жива в народе, что недавно слушал спор двух извозчиков, из которых один одержал верх и заставил молчать другого, сказав ему вместо логических доводов: «Ну что ты толкуешь? Что ты знаешь? Вот я, например, видал графа Аракчеева и пережил его».

В начале водворения военного поселения Чугуевского были случаи сопротивления поселян. Генерал Коровкин употребил самые решительные меры, громил толпу картечью, быв вынужден к тому обстоятельствами, и безвинно подпал нареканию от высшего начальства. Генерал

// С 400

Лисаневич употребил кроткие меры и убеждения, не имевшие успеха, и также подвергнулся нареканию. Граф Аракчеев сам прискакал на курьерских из Петербурга; на пути из Харькова отправил фельдъегеря к Лисаневичу с предписанием принять немедленно решительные меры к приведению непокорных к повиновению. На четвертый день после фельдъегеря прибыл сам Аракчеев и, к великому неудовольствию своему, нашел, что Лисаневич не понял его слов: «решительные меры». «Я вам покажу, как следовало бы вам действовать».

В селении по направлению из Петровского в Балаклею собраны были зачинщики и влиятельнейшие лица из недовольных, а чтобы поселяне из крестьян и солдаты поселенные не могли иметь стачки между собою, то солдаты расположены были лагерем в 20 верстах от селения. Аракчеев в присутствии многочисленной свиты лично допрашивал ослушников, утверждавших, что без ведома государя милостивого отняли у них прежние их луга и поля и заставляют их же косить эти луга и обрабатывать эти поля для войска. В числе зачинщиков предстали шесть человек из отставных унтер - офицеров, украшенных целым рядом медалей и крестов за походы Суворова и за достославную войну Отечественную 1812 года. Аракчеев увещевал их именем государя и, обращаясь к ним, как к лицам заслуженным и привыкшим к воинской дисциплине, требовал от них, чтобы они уговорили введенных в заблуждение братьев. Они уверяли в своей беспредельной преданности царю, но изъявили сомнение, чтобы мера несправедливости согласна была с его волею. Тогда Аракчеев, не быв в состоянии разуверить их, приступил к угрозам. Два батальона были вытянуты вблизи, он в последний раз увещевал их и объявил, что если они немедленно не образумятся и не покорятся, то прогонит их шпицрутенами сквозь строй. «Ваше превосходительство, — сказал один из ветеранов, георгиевский кавалер, унтер - офицер Чернявский, — мы стояли под пушками турок и двадесяти языков и не боялись смерти, не побоимся ее и теперь за правое дело».

Свидетели из свиты поражены были твердостью Чернявского, спокойствием в лице, спокойною речью и прослезились, Аракчеев при себе велел прогнать сквозь строй ослушников. Чрез каждое прогнание чрез тысячу человек приказывал остановить их и спросить их, покоряются

// С 401

ли они? — или не было ответа, или был ответ отрицательный. Опять прогнали чрез батальон, и опять напрасно. Пятеро человек лишились жизни под ударами. Чернявский прошел десять раз, замертво был отвезен в больницу в Балаклею, где умер чрез несколько дней, не испустив ни единого вздоха, ни жалобы на личное страдание свое 371). Аракчеев мог бы удалить и сослать таких ослушников с прежними заслугами и, вероятно, достиг бы своей цели усмирения. Шпицрутены и смертная казнь усмирили толпу, но видно, что тут была и личная жестокость, которая всего явнее выказалась, когда в 1825 году повар его зарезал его ключницу, и он на коленях умолял генерала Фрикена и адъютанта своего Б. К. Тизенгаузена об открытии убийцы. Целые недели томился он отчаянием и пылал одною местью; отпустил себе бороду, забыл отечество, забыл приглашение царственного благодетеля спешить к нему в Таганрог. В домовой церкви просил он громко о выдаче убийцы. Наконец убийца открыт. Осень была морозная, на дворе под окном разъяренного всемогущего временщика засекли убийцу в несколько рассроченных приемов, и все Аракчеев стоял у окна и впивался в истязание. Убийство совершено было из мести повара, у которого дочь или сестра 17 лет находилась в услужении у ключницы, которая ревновала к девушке, беспрестанно привязывалась к ней напрасно и подвергала ее даже телесным наказаниям к неудовольствию домохозяина. Наконец лопнуло терпение отца или брата, и в роковой день, когда ключница после обеда отдыхала на диване, раздетая и завернутая шелковым голубым одеялом, подкрался повар с ножом и перерезал ей горло. По этому делу много прислужников - свидетелей или недовольных были сосланы в Сибирь на работу 372).

В Харькове остановились на целый день. Город, один из самых примечательных губернских городов, пятый во всей империи по своим торговым оборотам, отличается хорошими зданиями, университетом, гимназиями, частными учебными заведениями, институтом и ярмарками, на которые собираются как в средоточие купцы из великой, малой, новой и белой России. Неправильность улиц, площадей нисколько не вредит наружному виду, который много выигрывает от местности неровной, от высот окрестных, от трех речек. Ботанический сад содержан с большим старанием; кроме тропических произрастений, разводимых

// С 402

в теплицах, есть много примечательных деревьев, кустов, трав, растущих под открытым небом, пересаженных из разных стран, северных и южных. Дети мои обрадовались, увидев растения, кои они узнавали сами, видев прежде их изображения на картинках. Услужливый ботаник следил за нами и был очень доволен, когда я в маленьком деревце вышиною в два фута узнал сибирский кедр и рассказывал ему о виденных мною кедровых лесах. Этот экземпляр был ему прислан Турчаниновым из Иркутска.

Харьковский университет славился ученостью своих профессоров. Если бы студенты из всех университетов вместе с запасом учености выносили бы также запас нравственных достоинств, то все наши университеты ежегодно доставляли бы нам несколько сот полезнейших людей. На беду, отличнейший врач, ученейший правовед без нравственных начал могут быть обманщиками и торгашами жизни и правосудия. Желательно и необходимо, чтобы увеличилось число педагогов в частных и общественных воспитательных заведениях. Между несколькими отличными наставниками и учителями из чужих стран получили прежде и очень много посредственных и даже негодных; а теперь никаких не стало — ни своих, ни чужих. Университет увлек меня. Новейшие события так устрашили правительства, что они приписывают всю вину германским университетам и вместо улучшения университетов думают более, как ограничить круг их действий или как совершенно отменить. Это будет все равно, что запретить употребление огня, потому что он горит и освещает. Из Харькова поворотили в сторону от почтовой дороги, ведущей в Полтаву, и поехали на Ахтырку, на Гадяч и Нежин. Почва земли все та же черноземная, произрастающая до сего времени без всякого удобрения. Во многих местах видел я значительные селитренные заводы, для коих употребляют навоз и землю: в несколько рядов стоят правильно наброшенные большие кучи, наподобие землянок в лагерном расположении; они составлены из слоев земли и навоза, как обыкновенно в рациональном хозяйстве составляют компост для унавоживания полей; эти кучи поливаются водою, и когда масса земли и навоза приходит в брожение, то из этой массы и смеси вываривается селитра. Вместо дров употребляют на топливо навоз и солому или кизяк.

// С 403

В Черниговской губернии видел большие поля, засаженные табаком, как в северных губерниях такие же пространства засаживаются картофелем. Город Нежин примечателен своими жителями, которые большею частью все греки; торговля довольно значительна; город имеет лицей, основанный князем Безбородко, и вообще есть лучший город во всей губернии. Чернигов примечателен своею древностью и бедностью. При въезде в город видите на возвышении большое каменное здание без оконниц с развалившеюся железною крышей, с большою надписью из вызолоченных букв: «Дом генерал - губернатора». Сначала жил в нем князь Репнин, переехал потом в Полтаву, а преемники его должности стали жить постоянно в Харькове, где общественная жизнь предлагает больше удобств и развлечений. Не знаю, почему забросили генерал - губернаторский дом в Чернигове; стены каменные, плотные, пригодились бы для помещения больницы или учебного заведения или запасного магазина. Город на славной судоходной реке Десне, но я не видел там ни единого судна или катера. Дома деревянные, ветхие, представляют вид разорения. В соборе видел царские врата пред алтарем, из чистого серебра, подарок Мазепы; там же в подземном своде видел я мощи святого и был поражен величиною гигантской руки его. Церковный служитель заметил, что ныне мало усердных поклонников св. мощей приходят к ним, особенно с тех пор как стали странствовать преимущественно в Воронеж к гробу Митрофания. Всему своя пора и свое назначение.

Переправившись через Днепр, мы въехали в Белоруссию. Могилев довольно значительный город, хотя население уменьшилось с тех пор, когда здесь расположена была главная квартира 1-й армии; воспоминанием того времени остались большой экзерциргауз и просторная больница. На Десне же находится местечко Гомель, где на возвышенном берегу достраивался дворец князя Паскевича; жители окрестностей были недовольны управителями нового владельца и вспоминали былое время, когда они принадлежали графу Румянцеву. Паскевич купил это огромное имение, заложенное в казну; чрез несколько лет Николай I подарил ему весь долг в кредитные учреждения и этим значительно обогатил без того уже богатого от подарков майоратами и деньгами. Без сомнения,

// С 404

следует награждать заслуги, оказанные отечеству, но на все есть мера.

Один день провел я в Чечерске, в любимом месте пребывания гр[афини] Чернышевой: все здания в полуразрушенном виде, парк в беспорядке, видно, что новый владелец редко сюда заглядывал, да он и не мог иметь привязанности к этому месту, чуждому ему по рождению. Майорат достался полковнику Кругликову, который женился на старшей наследнице, а прямой единственный наследник, родной брат ее, граф Захар Григорьевич Чернышев, был лишен всех прав и сослан в Сибирь после 14 декабря. В Чечерске только башня над воротами с большими часами содержана была в порядке, часы шли и звонили и напоминали путешественнику, что время все уносит, унесет и учреждение майоратов или заповедных имений. Пространная оранжерея красовалась плодами; садовник рассказал мне, что графиня пила чай не иначе как с собственными лимонами, которые были зрелее и ароматнее привозных. За несколько рублей купил я полную корзину персиков и абрикосов и получил в подарок отличный букет цветов. Необитаемый дом, необитаемое поместье всегда приводят к печальным размышлениям. Да, правда и то, что вся Белоруссия невольную наводит тоску: направо — бедность, налево — бедность, крестьяне изнурены, храмы божии и в праздник были пусты, в то время униаты 373) снова возвращены были в православие, и хотя не понимали прежде латинской обедни, но привязаны были к ней по привычке. Жители большею частью имели вид больной и недовольный; поля их были такие же тощие, как и стада их. В бывшем имении Сапеги видны следы моста или деревянной бревенчатой мостовой, в длину на семь верст; с тех пор как имение в руках нескольких помещиков, никто из них или не хочет, или не в силах поддерживать такую дорогу по болоту, и не понимаю, как там проезжают весною и осенью. Мы ехали летом и в разрушенных местах сворачивали в сторону.

Уездные города и местечки видом не лучше и не богаче деревень, но еще грязнее от жидов. Бесспорно, жиды своими процентами и широким кредитом разорили помещиков и крестьян, а как теперь уже более некого разорять, как им запрещено держать шинки и постоялые Дворы на аренде, то и сами стали нуждаться. Шклов в старину знаменит был своим богатством, когда Екатерина II

// С 405

подарила это местечко любимцу своему Зоричу; ныне это местечко самое бедное и ничтожное. Вообще Витебская губерния немногим лучше Могилевской, только губернский город обширнее, строения гораздо лучше, улицы хорошо вымощены, и Двина там более покрыта судами, нежели Днепр у Могилева.

В Полоцк приехал я несколько дней после бывшего там пожара, который уничтожил самую бедную, худо застроенную часть города. Двадцать лет прошло с тех пор, как я с полком стоял в этом городе. Католическая церковь между тем переименована была в греко - российскую; на том месте, где стояли строения иезуитского учебного заведения, теперь находится Полоцкий кадетский корпус с обширным, хорошо содержанным плацпарадным местом. В коридорной стене видно ядро полевого орудия, до половины вошедшее в стену, выше ядра вставлено число 1812. Тогда Витгенштейн прогнал оттуда французов. Старший брат мой Владимир, участвовавший в сражениях под Полоцком и громивший там из своих пушек, находился в очемь опасней позиции против неприятельской батареи и дал себе слово, если война оставит его в живых, непременно отыскать это место и на нем благодарить бога. Чрез девять лет он поехал в Полоцк исполнить данное слово, долго искал этого места и все тщетно: дорога была проведена по другому направлению, лесок и кустарник были вырублены, новые строения стояли на новых местах, и никак не мог наверно определить место, на коем стояли его орудия. И я нашел перемены в городе и окрестностях, как иначе и быть не может, только Двина по-прежнему извивалась и носила барки с хлебом в Ригу.

Земледельцы, за исключением нескольких крестьян — богатых, добрых владельцев и небольшого числа однодворцев, борются с нуждою и с песчаною неблагодарною почвой. Наречие у них особенное, белорусское, и хотя этот край, в старину русский, присоединен был опять к России по первому разделу Польши в 1772 году, но в этот длинный промежуток времени жители нисколько не подвинулись вперед в благоустройстве, и повсеместно выказывается крайняя бедность. Несколько лет тому назад пронеслись у них ложные слухи, будто правительство дозволяет крестьянам помещичьим переселиться в Сибирь и на Кавказ, и многие тысячи бедного народа поднялись

// С 406

в дорогу. Тогда несколько батальонов разуверили их и обратили восвояси. Католическое духовенство никакого не имело полезного влияния на паству свою, напротив того, поддерживало народ в невежестве и в суеверии. Увидим плоды от православного духовенства. В жителях Белоруссии никакой нет живости, нет торговой промышленности, нет тщательного земледелия; там беспрестанные неурожаи, беспрерывный голод; правда, что почва у них незавидная, но такая же в смежных губерниях вознаграждает труд земледельца. Кажется, как будто они земли своей не любят или что у них нет охоты трудиться дома, между тем как я не знаю землекопов лучше белорусских: они отличные канавщики, работают дешево и скоро, отправляются на заработки в Петербург, в прибалтийские губернии, мастерски обкладывают земляные насыпи дерном, а у них в губернии не видел ни одной порядочной канавы. Мне случалось останавливаться у однодворцев, шляхтичей, беднейших дворян, занимающихся лично всеми деревенскими работами; дома их построены лучше крестьянских, и если они не живут в довольстве, то, по крайней мере, опрятно, не хуже мелкопоместных дворян великорусских, имеющих не более трех или пяти душ, не работающих сами и скудно питающихся трудами своих крепостных рабочих. Однодворцы были довольны своею землею, своим бытом, но жаловались только на частый и безочередный набор рекрут из нх сословия, которое и без усиленного рекрутства со временем изведется само собою и сольется с народом.

С переездом в Псковскую губернию видны села гораздо обширнее и дома гораздо лучше устроенные, чем в Белоруссии. Большие пространства полей засеяны льном, что составляет глазное произведение края и всегда находит сбыт в Риге. На сотню верст не видать местности, которая отличилась бы каким-нибудь привлекающим видом. Я ехал на Опочку. Равнина, песок, болото, изведенный лес, кустарник сменялись по очереди. В хорошую и в худую погоду такие места наводят треку на путешественника, особенно когда он не несется быстро на почтовых по 200 верст в сутки, а на своих — по 60. Лес всегда составляет красоту, где он сбережен и доставляет материал строевой, но изведенный лес, мелкий кустарник показывают разорение и небрежение. По такой местности ехали мы несколько часов сряду и невольно

// С 407

// С 408

жаловались на печальную природу. Вдруг налево, вдали от кустарника показался стеклянный купол под зеленою крышею; отъехав полверсты, могли приметить плоскую крышу, потом показались верхний и нижний ряды окон, а когда выехали из кустарника, мы ахнули от удовольствия. Дом красивый, в итальянском вкусе, с плоскою крышею, по коей прохаживались две дамы; от большой дороги к дому вела терраса в три отступа, в нескольких местах были приделаны широкие лестницы или ступени, выкрашенные под белый и под дикий мрамор; белизна лестницы и зелень свежего дерна украшали себя взаимно; в разных направлениях стояли невысокие колонны под разноцветный мрамор, а на колоннах большие корзины с цветами. Тут все было искусство — и дом, и сад, и насыпные террасы. «Чье это поместье?» — спросил я у первого попавшегося навстречу крестьянина. «Гарайской барыни». — «А как по фамилии?» — «Не знаю».

Мне оставалось ехать две версты до ночлега, где узнал, что владелица была Марья Ивановна Лорер, урожденная Корсакова. Деверь ее Н. И. Лорер провел много лет со мною в Чите, в Петровском и в Кургане; Е. П. Нарышкина была ее племянница, и как жена моя познакомилась с нею еще в Петербурге, то я тотчас поехал туда. Сперва искал хозяйку в саду; наслаждался порядком, цветниками, плодами; зашел в оранжерею, где садовник объявил, что она только что воротилась в дом. Умная, образованная женщина приняла меня чрезвычайно ласково и приятно; беседа была занимательна. Все устройство в доме был комфорт образцовый: дом и сад свидетельствовали, что хозяйка долго жила в Италии. Вечером, когда простился с нею, мне стало грустно за нее. Она жила в этом доме, давно уже лишилась мужа, детей не имела, воспитанницу выдала замуж и осталась одна-одинешенька; не было родной души, с кем разделить что бог послал; наследников много, ожидающих наследства, а никого нет, кто утешил и успокоил бы ее старость. Гарай показывает, как вкус и искусство превращает самую плоскую местность и болото в местность приятную и красивую. Хоть на малом пространстве глаз отдохнул от видов пустынных, однообразных.

На другой день приехали в город Остров, застроенный хорошими каменными и деревянными домами, с правильными фасадами и с вымощенными улицами. Лет 20

// С 409

прошло с тех пор, как был в Острове, и теперь узнать не мог: причиною скорой перемены к лучшему было продолжение нового шоссе ковенского, доставившего городу различные выгоды от удобного сообщения. Шоссейные работы хороши и прочны; за Островом шоссе проведено чрез болото. Недалеко от города видел я первый телеграф в России — телеграфное сообщение устроено от Петербурга до Варшавы: четыре кантониста охотно показали мне свою опрятную казарму с хорошими кроватями. Особенный служитель готовит им пищу, а они дежурили по часам по очереди и передавали с башенки сигналы, днем ворочая большой указатель по нумерованному кругу, а ночью выставляли фонари. В совершенно туманную, ненастную погоду безмолвствует телеграф. Над казармою в верхнем этаже чистая комната меблированная, а над нею обсерватория с машиною, куда никого не пускают из посторонних. Не прошло десяти лет от учреждения этой телеграфической линии, как начали вводить электромагнитные телеграфы, которые обходятся гораздо дешевле и действуют гораздо быстрее и вернее.

Подъезжая к Пскову, мы ехали по новому шоссе, лошадей надобно было держать беспрестанно на вожжах: дорога так была хороша и легка, что экипаж катился сам собою; но странно, чем ближе подвигались к городу, тем более город удалялся в сторону; загадка скоро объяснилась. Шоссе ведет не через Псков — это сделано не для прямого направления, не из бережливости казенных денег, не для сокращения расстояния, потому что от станции Крестцы под прямым углом проложено прямо на Псков такое же широкое славное шоссе на шесть верст. «За что же губернский город оставлен в стороне?»— спросил Николая один из его приближенных. «Ты этого не знаешь, про то мы знаем!» — был ответ.

Псков примечательно богат историей своей и воспоминаниями. Еще стоят толстые стены кремля, древние церкви, из которых после молитвы народ дружно собрался, и один, без помощи старшего брата Новгорода, защищался против Стефана Батория, без помощи со стороны Иоанна Грозного, которому он покорился без боя. Карамзин в приложении к своей истории упоминает летопись, описавшую с величественною простотою, как царский посол Далматов долго сидел на паперти и долго ждал ответа от собранного веча и как люди вольные,

// С 410

окончив свое совещание и не нашед возможности сопротивляться, с прерывающимся от слез голосом возвестили послу, что покоряются 374).

Новгород и Псков, в старину знаменитые, ожидают еще полной истории своей; верные источники ее хранятся в архивах русских и всех ганзейских городов. Теперь эти города с прежним Волховом и с прежнею Великою, с тою же землею, с тем же климатом начинают походить на разоренные местечки... В Пскове остановился я в большом постоялом дворе, занял хорошие комнаты, но экипажи и кони стояли в крытом дворе, который легко поместил бы до трехсот лошадей, но крыша сквозила, не защищала ни от солнца, ни от дождя; спросил хозяина, почему он не поддерживает таких построек. «Не стоит труда, не для кого. Бывало, обозы и проезжающие беспрестанно останавливаются у нас, а теперь все мимо; по целым неделям не видать никого». При въезде в город построены огромные казармы для гренадерской дивизии. Я объехал город, зашел в собор, где церковный служитель показал мне хранящиеся там мечи Гавриила и Довмонта с надписью: «Honoren meum nemini dabo»[*], которые я уже видел в 1822 году. Мало ныне таких мечей и таких могучих рук, которые могли бы владеть ими; зато теперь удачный залп из орудий, рассчитанное движение колонн скорее и с меньшим кровопролитием решают дело в несколько дней, в несколько часов.

В Пскове навестил я мать моего достойнейшего любви и уважения товарища — М. А. Назимова. Старушка почтенная была разбита параличом, лежала в кровати, и когда я подошел к ней, чтобы поцеловать ручку, то она обняла мою голову, склонила ее к сердцу, заплакала и сказала; «Так ты с моим сыном жил в Сибири!» — и благословила меня. Я готов был возвратиться в Грузию, если бы мог этим выручить товарища и возвратить его матери. Сын отличался несколько раз, поименован был в военных реляциях, наконец получил отставку и вернулся на родину чрез три года; но уже матери не застал...

Из Пскова поехали прямою дорогою на Гдов и Нарву. Первый ночлег имели в монастыре Елизария, расположенном весьма романтическим образом: высокие холмы, речка, сосновые рощи, строения, церковь, кладбище,

// C 411

все вместе составляло премилую картину. Настоятель принял нас гостеприимно. На следующий день имели в виду огромное зеркало Псковского озера, теряющегося вдали с водами озера Чудского. Поздно вечером пришлось ехать по Сороковому бору, о котором столько же преданий о разбойниках, сколько в старину бывало о них в лесах муромских. Во время нашего проезда в самом деле следили за шайкою беглых, грабивших в богатых селениях; мы проехали благополучно, все шагом, все по пескам. В Гдове поместили нас в зале дворянского собрания, в предлинной зале, сколоченной из досок, обитых обоями, с высоким диваном во всю ширину залы для почетных дам; кое-как разместились. Близ города на другой день ожидала меня большая радость.

В шести верстах от Гдова находится Кярово, село графини А. И. Коновницыной; дочь ее Е. П. Нарышкина в то время гостила у матери. Я приехал к ним поутру в пятницу, в день недельный, в который всегда в Кургане навещал ее по приходе почты. Можно себе представить нашу радость свидания. Графиня жалела и бранила, почему не приехал прямо к ней со всем семейством; она уже давно знала жену мою и старшего сына. Я обещал это поправить на другой день проездом и мог извиниться болезнью сына моего Василия. Мне приятно было быть в Кярове, где изредка отдыхал от трудов славный, прямой и смелый граф Петр Петрович Коновницын. В церкви поклонился я праху его; над могилой стоял бронзовый его бюст. В саду видел множество яблонь, взращенных им и супругою из зерен; все деревья эти покрыты были плодами; на небольшом возвышении граф воздвигнул памятник другу и сослуживцу. Коновницын прославился в Отечественной войне, проходил все чины, был военным министром, а под конец жизни был Директором всех военно-учебных заведений; но что всего важнее— он всегда был совершенно честный и благонамеренный патриот.

Местность вокруг Гдова самая жалкая и печальная; не будь там хорошо возделанных полей, садов и плодов, я подумал бы, что это место не может быть обитаемо. Эта мысль моя встретилась с мыслью Нарышкиной, и мы почти в одно слово выговорили, что такая природа обретается только в плоских местностях Западной Сибири. Впрочем, не всегда местность сама по себе составляет

// С 412

// С 413

единственную красоту; стройте, сажайте, осушайте болота хорошими канавами, удобряйте поля, заводите хорошие стада, и окрестности Гдова поравняются с равнинами Бельгии. На другой день заехал опять в Кярово со всем семейством; там простились с Нарышкиной, которая чрез неделю собиралась ехать обратно на Кавказ к мужу; я всегда искренне жалел, что не мог жить опять в их соседстве, как в Кургане.

Поздно вечером приехали в Нарву и остановились на ночлег на Ивановской стороне. У хозяев расспрашивал о прежних мне знакомых жителях: большая часть из них или переселились в вечность или в другие города. С удовольствием узнал я, что один из прежних моих учителей, г-н Пауль, еще здравствует. Поутру в седьмом часу поехал к нему до начатия классов, а кучеру приказал осмотреть тормоз, чтобы безопасно спуститься с крутой горы. Предосторожность была напрасная: спуск прежний был так скрыт и уравнен, что можно было съехать рысью. Вместо прежнего плавучего моста через Нарову увидел отличный каменный мост на арках с чугунными украшениями. Город и дома в нем не изменились. У прежней квартиры знакомого учителя постучался в дверь, ее отперла старушка Анна, которая служила у г-жи Гетте, где я был в пансионе, и три года сряду будила меня каждое утро в шесть часов, чтобы не опоздать в классы. Вошел в комнату, увидел за кофейным столиком девицу лет четырнадцати, живой портрет покойной матери своей, а отец сидел на том самом стуле, у того же окна, с тою же трубкою и с тем же лицом, как прежде видал его за двадцать пять лет назад. Мы оба обрадовались свиданию, а я восхищался, что он нисколько не переменился. Я двенадцать лет даю уроки и чувствую, как они, а особенно повторения, изводят и иступляют человека; он сорок лет преподавал и повторял одно и то же и совершенно сохранил свою бодрость и свежесть.

От него поспешил в училище, где нашел прежнюю скамейку и стол, на котором вырезаны были знакомые мне имена. Ученики вместо семи часов собирались теперь на восемь. Из училища пошел в церковь и там помолился так же чистосердечно, как в юности. По выходе из церкви часы на башне ратуши пробили 8; из русской церкви раздался благовест, и эти знакомые звуки тронули меня больше, чем звон Бриеннского колокола ласкал

// С 414

слух Наполеона I 375). Я был уже на родине! Но во время моего отсутствия город причислен был к Петербургской губернии, а пограничный столб передвинут за шесть верст от берегов Наровы до берега Черной речки, куда проложено шоссе. Выезд из города вел также по новому направлению: прежде надобно было ехать чрез весь город, а ныне прямо чрез Петровские ворота, не въезжая в город. Дождь накрапывал порядком. Как только проехали Черную речку, остановились и вышли из экипажей. Дождь перестал, облака исчезли, солнце просияло; жена и дети меня обнимали со слезами радости; все мы благодарили бога, а младший сын мой Владимир, по наущению матери, серьезно и важно продекламировал стихи Жуковского «О, родина святая!» 376).

Примечания

[*] Честь мою никому не отдам (лат.).

Комментарии

366 Верста — 500 сажен, или 1066,7 м. До XVIII в. в России наряду с обычной верстой применялась верста в 1000 сажен.

367 Евтух (заимствовано из греч.) — возница.

368 Затор (здесь) — смесь, предназначенная для брожения при приготовлении водки, пива, кваса и т. п.

369 Первые военные поселения в царствование Александра I были устроены в 1810 г. Со временем предполагалось «посадить» на землю всю армию. Создание военных поселений Розен целиком относит к инициативе А. А. Аракчеева. С этим трудно согласиться. А. А. Аракчеев был лишь всесильным исполнителем воли Александра I. Надежды на военные поселения не оправдались. Они не способствовали разрешению крестьянского вопроса И повышению надежности армии и сами оказались центрами восстаний.

370 См. примеч. 308.

371 Восстание в Чугуевском военном поселении вспыхнуло в июне-июле 1819 г. К Чугуевскому уланскому полку присоединился Таганрогский уланский полк. Из Чугуевского полка было арестовано 1104 человека, из Таганрогского — 899. 363 человека были преданы военному суду. Из прогнанных сквозь строй 52 человек 18 августа 1819 г. 25 человек были забиты насмерть. Упоминаемый Розеном Чернявский — это, вероятно, Г. Черников, один из руководителей восстания. Рассказ Розена о подавлении восстания поселян и обстоятельствах экзекуции носит фольклорный характер.

372 Речь идет об убийстве домоправительницы и любовницы А. А. Аракчеева А. Ф. Минкиной (Шуйской), совершенном в Грузино 10 сентября 1825 г. Источником сведений об А. А. Аракчееве явился его адъютант в 1825 г.— Б. К. Тизенгаузен.

373 Униаты — последователи церковной унии 1596 г., по которой на территории панской Польши католическая церковь объединялась с православной церковью Украины и Белоруссии.

374 Имеется в виду эпизод из истории падения Пскова в 1510 г., упоминаемый в «Псковской летописи». Посол Василия III дьяк Далматов прибыл в Псков и объявил волю государя: «Чтоб у вас веча не было да и колокол бы вечной сняли». 13 января 1510 г. вечевой колокол был снят и увезен Далматовым из Пскова.

375 В военном училище г. Бриенны воспитывался Наполеон I. В августе 1814 г. у Бриенны Наполеон I выдержал бой с отрядом русских войск, входивших в Силезскую армию.

376 Строка из стихотворения В. А. Жуковского «Певец во стане русских воинов», написанного в 1812 г. (Жуковский, с. 41).