Вы здесь

Глава 2. ВЕРШКИ И КОРЕШКИ.

ГЛАВА  2.

ВЕРШКИ  И  КОРЕШКИ.

Попробуй самозванец
Им посулить старинный Юрьев день,
Так и пойдёт потеха.
А. Пушкин. «Борис Годунов».

1.

Бытует мнение, что все политики – записные лгуны. Они, мол, лгут, а мы – в белом. А я приглашаю в этом усомниться.

В феврале 1848 года в Лондоне впервые издаётся «Манифест коммунистической партии» – программный документ коммунистов всего мира.

В разделе II читаем.

«Ближайшая цель коммунистов та же, что и всех пролетарских партий: формирование пролетариата в класс, ниспровержение господства буржуазии, завоевание пролетариатом политической власти».

Зачем же пролетариату власть? А вот зачем.

«Пролетариат использует своё политическое господство для того, чтобы вырвать у буржуазии шаг за шагом весь капитал, централизовать все орудия производства в руках государства, т.е. пролетариата, организованного как господствующий класс, и возможно более быстро увеличить сумму производительных сил».

Не вижу лжи. Зато отчётливо видится другое: в двух абзацах программного документа – увесистые булыжники слов: ниспровержение, завоевание, власть, господство... Вот бы и задуматься – что последует за такими словами?

Раздел IY.

«Коммунисты считают презренным делом скрывать свои взгляды и намерения. Они открыто заявляют, что их цели могут быть достигнуты лишь путем НАСИЛЬСТВЕННОГО (выделено мною, В.Г.) ниспровержения всего существующего общественного строя».

Тут и задумываться не надо. Откровеннее – некуда.

       В 1919 году в Милане возникла полувоенная организация с певучим названием: «Фашио ди комбатименте». Организация тоже имела программу, ставила цели и определяла пути их достижения. Может быть фашисты из своей программы делали тайну и кого-то обманывали? Ничуть не бывало.

Цель итальянского фашизма – создание процветающего общества на основе союза труда и капитала в так называемом корпоративном государстве. Цель, конечно, поскромнее, чем у коммунистов, не мировая, но далеко и не келейная. В июне 1925 года Муссолини публично объявляет о планах создания новой итальянской империи, в которой обретут счастье и достаток не только итальянцы. Каким образом будет создаваться новая империя – опять же ни для кого не секрет. Началось с того, что 30 октября 1922 года организованные колонны «чернорубашечников» вошли в Рим. В ноябре 1926 года были изданы чрезвычайные законы, запрещавшие любое инакомыслие (11.т.11.с.13-14), 3 октября 1934 года правительство Муссолини развязывает уже открытую военную экспансию в Эфиопии, а 31 декабря издаёт закон о военизации итальянской нации. (12). Всё это – последовательные шаги по реализации программы фашистской партии. Ничего неожиданного.

Потомок германского кайзера Отто фон Габсбург: «Я не пожелал бы никому читать «Майн Кампф», потому что книга эта написана таким злым языком, что каждый, кто имеет понятие о немецкой литературе и грамматике страдает, когда ему приходится читать эту книжку... Но всё же когда её читаешь, тебе становится ясным, как белый день, что этот человек приведёт-таки страну к войне». (13). Я к совету не прислушался и «Майн Кампф» прочёл. Правда, в переводе и с некоторыми сокращениями, но вкус понимаешь уже с первой ложки. Ладно бы там – стилистика и грамматика – не в них дело. А в очевидности: гитлеризм – это война. Может быть «Моя борьба» – это не партийная программа, а что-то вроде прилавочного «боевика»? Может, была у нацистов другая, тайная программа?

Не было ничего другого.

Недвусмысленны и меморандумы императорской Японии о «Великой Восточной Азии». Как недвусмысленны цели и средства американских республиканцев и французских социалистов, испанских фалангистов и английских консерваторов, российского «Спаса» и украинского «УНА-УНСО»...

Всё изложено предельно честно.

Всмотритесь: фасады у программ разные, но все – с бойницами, и их агрессивное назначение «архитекторы» не скрывают. И что? А ровным счётом ничего. Потому что это – «оправданная» агрессивность, хотя оправдана она аморальным стандартом – делением людей на патрициев и плебеев. На наших – не наших. На «титульных» и прочих. Марксисты утверждают: гегемоном должен быть пролетариат, аграрники настаивают на главенстве крестьянина, националисты немецкие – на первородстве ариев, украинские – на исключительности украинцев, российские...

«Бойницы», конечно, элемент уродливый, но – помилуйте – где же тут ложь?

Так выглядят разноцветные вершки. Пестро выглядят. И вполне привлекательно для соответствующих «наших». Поэтому вершки никто и никогда не скрывает. Так что обвинять политиков в поголовном обмане – значит – грешить против истины. И давайте повременим с белыми одеждами.

 

2.

Человек и в сфере отношений изыскивает короткие пути. Причины своих успехов он спешит поставить в заслугу себе, а неудач – в вину исключительно внешнему окружению. Надо бы наоборот, но это – путь не для «мудрецов». Вот и спотыкаемся на лёгком. Постоянно. Отчего плохо живём? Да враги виноваты. Царь, евреи, большевики, правительство, англичане, соседка по кухне... Можно и другими причинами объяснять: пятнами на Солнце, Версальским договором, пережитками прошлого... Дейл Карнеги в книге «Как завоёвывать друзей и оказывать влияние на людей» писал: «...человеческой натуре свойственно обвинять кого угодно, только не себя. Все мы таковы». Трудно возразить.

Хорошо помню начало девяностых годов ушедшего века. Площадь Октябрьской революции в Киеве увешана листовками с точными данными в тоннах, кубометрах и процентах того, что Россия «выметает» из Украины. И вывод: «Москали проклятущие. С петровских времён Украине жить не дают». Кого бы нам теперь виноватыми сделать? И мы с надеждой взираем на политиков: «Ну, ребята – умные головы, указуйте – кого крушить?» И, не засоряясь собственными мыслями, ждём ответа лёгкого и по-командирски решительного. Но вот что интересно:

С 1919 по 1922 годы в Италии сменилось пять премьер-министров. Все – либералы. Шестым стал Муссолини. Фашист. И ведь не зачитанная гражданами до дыр партийная программа сделала бывшего социалиста будущим итальянским Дуче. На вершину государственной власти его вынесли лихие речи на площадях и броские статьи в «Попполо д'Италия». Да ещё «чернорубашечники». Пропитанные зажигательной смесью митинговых страстей и решительные от строевого единства.

Идеи Гитлера во всей стране услышали ещё до «Майн Кампф», во время суда над баварскими путчистами. Почему услышали-то? Да потому, что Гитлер назвал виновных в катастрофе Германии. И были ими – не немцы.

 

3.

Сколько раз я вам говорил: делайте что

хотите, но не оставляйте документов,

не оставляйте следов.

И. Сталин (шутка).

 

Того, что можно сообщить устно, не

следует доверять бумаге. Никогда.

А. Гитлер (не шутка).

 

Общественно-политические корешки одинаково серы. Причина их серости скучна и очевидна: все они произрастают не из страстной идеологической убеждённости, а из совсем другого семени – из личной выгоды. Сомневающимся и протестующим просто напомню маленькие факты.

Например: мэтр от политики – «человек века» в нынешней политической табели о рангах – Уинстон Черчилль, получивший в 1900 году мандат в британский парламент от Консервативной партии, через четыре года переплыл вдруг в партию Либеральную. А когда в начале двадцатых либералы зашатались, легко переплыл обратно. И это не помешало ему с 1924 года снова сделаться депутатом от консерваторов. (11.т.29.с.116).

На удивление похожая метаморфоза произошла и с будущим сороковым Президентом США Рональдом Рейганом.

В феврале 1919 года хоронили министра Баварской советской республики еврея Курта Айснера. В скорбной процессии, с красной повязкой социалиста на рукаве шёл человек, имя которого – Адольф Гитлер. (13). Так точно: не тёзка и не однофамилец. Всего через три месяца он будет усердно фискалить против социалистов, а спустя четыре года надиктует Гессу свою расистскую «библию».

С 1912 по 1914 годы кабинет редактора социалистической газеты «L'Avanti!» занимал Бенито Муссолини. Тот самый. (11.т.17.с.132).

А факты из биографии признанного жонглёра политическими компромиссами Ульянова-Ленина?

А бывший главный коммунистический идеолог советской Украины пантоварищ Кравчук?

Продолжать можно однообразно и долго. И всё это – не очень смешно.

Механизм политической лжи до примитивности прост, и приспособлен под всё ту же обывательскую леность. Вчитываться, вдумываться – да кому это надо? Вот попробуйте спросить у любого рядового коммуниста, что ещё ему запомнилось из «Манифеста» кроме призрака-скитальца? И смех, и грех: функционеры – и те теряются. Да что «Манифест»! Спросите у ста граждан Украины, кто из них родную Конституцию читал? А ведь это Основной Закон государства, правила общественной игры.

В предисловии «Майн Кампф» Гитлер написал: «Я знаю, что симпатии людей легче завоевать устным, чем печатным словом». (9.с.4). Устное слово – это не манифесты и программы, а митинги и ТВ. Вот именно тут и начинается плутовство. «Толпе нужен не аргумент, – считал всё тот же Гитлер, – она жаждет насилия речей». (13). С этим тезисом хотелось бы спорить, если бы не одно обстоятельство: Гитлер на этом пути преуспел. И не только он.

Те, кому доводилось слушать Гитлера утверждают, что во время выступлений от этого человека исходило нечто, что невозможно описать словами. Его речи буквально завораживали, хотя содержание их за километр отдавало примитивом. Вроде: «Чтобы хорошо жить, необходимо хорошо работать».

Вот любопытное свидетельство бывшего студента Вильгельма Лангхагеля: «Гитлер выступил перед нами с пламенной речью... Это произвело на меня необычайное впечатление, как и на всех, кто присутствовал при этом... Видимо в выступлении имелись какие-то мысли, которые волновали нас. А на следующий день я прочёл речь, которая была напечатана в газете «Leipziger Zeitung»; мне кажется, газета называлась именно так. И я спросил себя: «Почему ты был таким увлечённым?» Там не было ничего, что бы подействовало на меня, когда я её читал». (13).

Не в мыслях, стало быть, дело. Тогда в чём? А в мелочишке. Известна, ведь, пометка Черчилля на полях своего доклада Парламенту: «Аргументация слаба, добавить голосом». Как известно и то, что отец пролетариев товарищ Сталин любил почитывать книгу с не очень пролетарским названием: «Психология толпы». Учебник не от скуки штудируют. Ремесло политика – это ремесло актёра. Все их публичные выступления нацелены лишь на одно: пламенно скормить обывателю то, чего он в данный момент хочет. Как на пламенном киевском Майдане: «Бандитов – в тюрьмы!» Всё. Мысль может быть какой угодно, а то и вообще никакой. Главное – воздевать руки. И побольше трагизма в голосе. Толпа – как показывает и самая новейшая история – жаждет не аргументов.

Один из современников Гитлера как-то сказал: «Этот человек убивает словами». Гитлер знал эту силу своих способностей. Поэтому меморандумов не строчил и в кабинете не засиживался. Он мотался по стране сначала в красном «Мерседесе», потом в других автомобилях, в поездах, самолётах и выступал, выступал... В одну из предвыборных кампаний он на самолёте за 7 дней облетел 21 город. (13). Вы можете представить себе уровень одной только физической нагрузки? Памятуя при этом, что самолёты того времени – это не нынешний комфорт и отсутствие «воздушных ям»?

Утверждение, будто Гитлера кто-то «привёл» к власти – мягко говоря – не совсем точно отражает истину. Ему помогали, помогали активно и всерьёз – это бесспорно. Но к власти он шёл сам. И, зная о своих способностях, выступал. «Убивал» словами. Добивался любви масс. Несмотря на то, что эти самые массы откровенно презирал.

«Масса как женщина, и я подчиняю её себе».

«Широкая масса слепа и глупа».

«Я поднял массы, чтобы сделать их инструментом моей политики».

«Судьба Рейха зависит только от меня». (13).

Подобных откровений фюрера немецкого народа – великое множество. Да разве так откровенничал только Гитлер? В «узком кругу» от любого политика можно услышать на удивление много неожиданного. Но такая откровенность – не для улицы. Корешки приходится скрывать; слишком уж неприглядна серая истина.

По-большевистски принципиальный и непримиримый противник нацизма Иосиф Сталин к артистическим выступлениям Гитлера на митингах наверняка относился с известной долей иронии. У товарища Сталина была другая манера «убивать словами». Но то, что коммунист Сталин приветствовал силовой стиль нациста Гитлера – несомненно. Можно, конечно, отстаивать точку зрения советских историков о политической необходимости временного союза с Гитлером и подписания пресловутого Пакта. Но ведь произносить тост за здоровье Гитлера ни политическая необходимость, ни протокольный ритуал переговоров товарища Сталина не обязывали. Это была его сугубо личная инициатива. (5.с.44).

Однако ложь цветёт буйным цветом не только на площадях. В одиночку внедрить в умы граждан подвластную идеологию не под силу никакому гению. Поэтому, выполняя указания «гениев», неустанно и неусыпно этим всегда занималась и занимается развитая система общественных институтов в государствах с ЛЮБЫМ режимом. Партии, школы, профсоюзы, союзы молодёжи, художников и писателей, театральных деятелей и деятелей кино, средства информации... И ложь, как кошмарный монстр, становится неконтролируемой. Монстр многоглаз и многоголос, он наречён уже именем собственным – «Пи-ар-технологии». Тысячи организаций, учреждений и объединений, получая директивы и мзду, ставят маяки, столбят ориентиры. А кому маяков мало – для тех имеются силовые структуры аппаратов внутренних дел.

О том, как в Советском Союзе презумпция невиновности была заменена «социалистической законностью» со знаменитыми «тройками» – известно многое. Но с какой виртуозностью в Германии доказывалась необходимость того же самого и в то же время!

Ганс Франк – Министр юстиции Рейха: «Задание юриспруденции заключается в том, чтобы помогать в гарантировании безопасности людей относительно тех асоциальных элементов, которые или пытаются уклониться от общих обязанностей, или причиняют вред общим интересам».

Не вразумили родители, как среди людей жить – государство вразумит. Правильно? Но в этом же выступлении, следом же Франк добавляет: «Национал-социализм стал источником, содержанием и целью национал-социалистического правового мышления». (13). Целью! И всё становится на места. И сразу понимаешь, что задачей франковской юриспруденции является защита не народного достояния, не свобод и не человека, а национал-социализма. Режима. И только режима.

К «врагам советского народа» приезжали люди с синими петлицами и предъявляли «Ордер» на арест и обыск. В Германии того времени подобный документ назывался: «Приказ об охранном аресте». Охранном! Как прикажете это понимать? А очень просто. Гиммлер объяснял необходимость содержания диссидентов в концлагерях, чтобы спасти их (!) от физической расправы, защитить колючей проволокой от разгневанных сограждан. И с такими объяснениями соглашались! И считали это объяснениями. Объяснения подобного рода считают достаточными и сейчас.

 

4.

Но может всё это – технология авторитарных режимов? А вот в демократических государствах... Увы. Истории о самых народных властях – не более чем искусно взбитая патока. И когда я слышу восторги по поводу, например, американских «прав и свобод», то неизменно вспоминаю резервации индейцев, «охоту на ведьм», «ку-клукс-клан»... И ещё многое.

А, может, время прошло, и изменилось что-то в политике?

Ничего не изменилось. Ноябрь 1999 года. Американский Президент Клинтон объявляет, что теперь и Кавказ входит в сферу национальных интересов Соединенных Штатов! Заявление, конечно, дипломатично-туманное, но что за этим туманом – догадаться нетрудно. Почему же не возмущаются «демократичные» американцы такому беспардонно-имперскому выпаду? Почему?

А всё потому же. Клинтон печётся об интересах «титульной» демократии, об интересах самых, что ни на есть, «капустных». Будут «титульные» возмущаться? Будут. И возмущаются. Но не беспардонностью своего Президента, а тем, что не весь Кавказ с нею согласен.

Такие вот они – витиевато-узорчатые вершки и скучно-серые корешки. Понятные. Осязаемые. И можно было бы не скрипеть пером, если бы не два печальных вывода.

Первый: корешки недоступны нашему взору, их всегда старательно прятали и будут прятать.

Второй: вершки выставлены на всеобщее обозрение; никто не мешает всматриваться в них и думать собственной головой. И не вина политиков, если мы не включаем свой персональный мыслительный аппарат.

Поэтому не будем пенять на зеркало, а вспомним ещё одно откровение коричневого фюрера: «Какое это счастье для правительства, когда люди не думают». (13).