Вы здесь

[02] В детстве у людей случаются события, которые каким-то таинственным образом оказывают влияние на их будущее...

В детстве у людей случаются события, которые каким-то таинственным образом оказывают влияние на их будущее. Это может быть встреча с каким-нибудь человеком или увиденное произведение искусства, прочитанная книга, герой которой становится идеалом, чей-то рассказ или пережитая лично история.

 Так произошло и с Катей. Образ Юлии Вревской для неё стал своеобразным символом, а имя – высшим проявлением милосердия и любви человека к другим людям. Когда она оказывалась в церковном храме, то непременно ставила свечу «За упокой рабы Божией Иулии».

 Непостижимые силы небес начертали линию судьбы Екатерины Николаевны Игнатьевой, в своих главных проявлениях очень похожей на жизнь её героини.

 Она получила прекрасное домашнее образование. Её отец Николай Павлович и мать Екатерина Леонидовна большое внимание уделяли воспитанию детей. Катя была четвёртым ребёнком. Старший Павлик умер ещё в младенческом возрасте. Катя сполна насладилась сердечной любовью не только её родителей, но и брата Леонида и сестры Маши, которые были старше её соответственно на пять лет и два года. Двумя годами младше её был брат, которого, как и первенца, назвали Павликом. Самым маленьким братьям Николаю и Алексею было шесть лет и четыре года. Родительская любовь к детям удачно сочеталась с требовательностью. Николай Павлович Игнатьев был российским послом в Константинополе. С ранней весны и до поздней осени семья жила в посольской резиденции в районе под названием Буюк-дере на берегу Босфора.

 Это было безмятежное время для детей. Екатерина Леонидовна, будучи сама высокообразованной, вместе со своей матерью княгиней Голицыной Анной Матвеевной, приходившейся внучкой великому Кутузову, постоянно занималась с ними. Несмотря на большую занятость работой, отец тоже ежедневно находил время, чтобы проверить, как идёт учёба у детей.

 Часто родители с детьми совершали прогулки верхом на лошадях по девственному лесу, примыкавшему к резиденции. Иногда их сопровождал ординарец отца – болгарин Христо. Он был богатырского телосложения. В живописном черногорском одеянии, вооружённый длинным кинжалом и револьвером, которые грозно торчали за его широким поясом, он напоминал сказочного героя. Христо отличался добрым характером и, как заметила Катя, очень любил детей. Он учил их болгарскому языку и просил называть себя «чичо Христо», что означает «дядя Христо».

 Щедрая природа прибрежной зоны, благодатный климат полуденного мира будили детское воображение Кати, которое рисовало фантастические картины, навеянные древнегреческими мифами. Временами ей казалось, что за высокими кипарисами прячутся кентавры и наяды, а заросли лавра и дикого виноградника скрывают героев бессмертных творений Гомера.

 На всю жизнь запечатлелись в памяти Кати вечерние часы на Босфоре. Лучи солнца окрашивают багрянцем тихую гладь пролива. В нём, как в зеркале, отражаются его берега: менее заселённый азиатский, покрытый хвойными и лиственными деревьями, и европейский – с его многочисленными строениями, которые поднимаются террасами вверх к вершине холма. Среди них своей монументальностью выделяются мечети с взметнувшимися к небу минаретами и остатки древних крепостных стен. Когда светило, похожее на расплавленное золото, медленно погружается в воды Пропонтиды, небеса расцветают нежными пастельными красками, изобразить которые под силу только самому гениальному художнику.