Вы здесь

БЫТИЕ И СОЗНАНИЕ

Эта книга посвящена познанию русского народа. Познание всякой лич н ости – индивидуальной или коллективной, предполагает прежде всего существование этой личности – иначе и познавать нечего. Предполагает существование некоего духовного «я», отличающего каждую данную личность от каждой другой. Это внутреннее «я» дается рождением – и о его происхождении мы не знаем ничего: амеба родится амебой, бушмен – бушменом и немец – немцем. Амеба, правда, осталась неизменной в течение миллионов лет; бушмен не меняется в течение тысяч; немцы, попадая в другую среду, обстановку и традицию, меняются через одно поколение. Но немцы в массе, – тоже не меняются. В XX веке они д ейст в уют точно так же, как действовали в IV.

О внутреннем «я» каждого человека мы кое-что можем узнать из его поступков – только по его в нешним проявлениям. Единственное, что мы можем прослед и ть с большей или меньшей достоверностью – это реакция данной личности на окружающую действительность. Мы не можем сказать: почему юный Михаил Ломоносов, вместо того, чтобы мирно ловить рыбу на Северной. Двине, пошел в Москву учиться. Мы не знаем, почему Эддисону захотелось изобретать, или Пушкину писать стихи. В жизни почти каждого человека есть определяющая его «доминанта», господствующая черта ума, характера, воли и Бог знает чего еще.

Материализм говорит: бытие определяет сознание, то есть д анная среда – физическая и общественная – формирует из сырой глины небытия данную человеческую личность, с ее капиталистически хищным носом или с ее социалистической святостью души. Эта точка зрения почти целиком совпадает с философским детерминизмом, который принципиально отвергает свободу воли, ибо воля, как и все в мире , подчинена железному закону причинности.

Вопросы о свободе или несвободе воли, о причине всех причин, о курице и яйце, принадлежат, я боюсь, к числу тех вопросов, для решения которых емкость нашей черепной коробки явственно недостаточна. Мы не можем представить себе: ни конца, ни бесконечности. Проф. Эйнштейн утверждал, что его теорию относительности более или менее понимает только десяток самых крупных математиков современности, остальные не понимают вообще ничего. Вся сумма современных наук, имеющих дело с человеческой психикой, понимает в ней никак не больше чем пять тысяч лет тому назад понимала Библия: по крайней мере ничего более умного с тех пор не написано. Величайшие умы современности, на основе самой современной теории науки, давали нам всем самые научные предсказания самого ближайшего будущего, и на другой же день в с е эти предсказания проваливались самым скандальным образом. Но есть, конечно, философские утверждения, которые провалиться не могут – ибо они не весят ничего: воздушные замки. Куда может провалиться воздушный замок? Или как можно решить проблему курицы и яйца?

Христианство – в его православном варианте – исходит из принципа свободы человеческой воли. Жизнь решает вопрос в православном смысле: семья и государственность, воспитание и право, мораль и быт – все основано на аксиоме о свободе человеческой воли.

Православная точка зрения на этот вопрос точно также недоказуема, как недоказуемы и аксиомы Эвклида. Но, может быть, можно доказать , так сказать, вне-философским путем? Вот, на основании эвклидовских аксиом построен мост. И по этому мосту проходят тысячетонные поезда. Мост, может быть, и несовершенен, но он стоит. Есть и не-эквлидовские геометрии – геометрия Лобачевского и Римана. Эти геометрии отвергают недоказуемую аксиому о параллельных линиях. Но никто еще не пытался построить мост на основе геометрии Лобачевского или Риманаа.

Спор о свободе или несвободе воли – это чистокровная схоластика, совершенно такая же, как средневековые споры о том, сколько чертей может уместиться на острие иглы, или что будет содержаться в кишечнике людей после их воскрешения в раю. Такого рода споры в свое время велись совершенно всерьез. Когда я перелистываю философскую литературу современности, мне так и мерещится статистика чертей, уместившихся в. кишечниках пролетариев, воскресающих для социалистического рая.

«В математике у нас есть аксиомы Эвклида: более умного пока еще никто не выдумал ничего. В общественной жизни у нас есть аксиомы десяти заповедей: более умного тоже еще никто не выдумал ничего. Никакой дурак не станет строит ь мост по Лобачевскому, но все философы предлагают нам перестраивать нашу жизнь по: Руссо, Гегелю, Марксу, Толстому. Все поезда, пущенные по этим мостам, проваливаются в кровавую пропасть. Царская Россия и буржуазная Америка стро или свои дома на основе геометрии десяти заповедей. Эти до ма не были райским житьем – но они стояли. Франция Ро беспьера, Россия Ленина, и Германия Гитлера пытались построить без десяти заповедей: на основах самых современных научных теорий Руссо, Маркса и Гегеля. Все это провалилось.

И эвклидовские и лобачевские аксиомы недоказуемы и потому неопровержимы. Теории Руссо, Гегеля и Маркса так же трудно опровергнуть, как и доказать, если идти путями философии, схоластики и вообще «теории». Как трудно доказать или опровергнуть – десять заповедей, свободу воли или «дух и материю». Но все это оказывается до нелепости просто, если вы вникните во всякую философию, всякую схоластику и всякую теорию – и если вы вооружитесь просто здравым смыслом – простым презренным здравым смыслом профанов, средних людей, нормальных людей, мозги которых не заморочены никакой философией в мире.

О французской революции написано, говорят, двести тысяч томов. Прочесть их все – не может никто. Если бы вы смогли прочесть только двадцать тысяч – то и это было бы ни к чему: вы обогатили бы ваш ум двадцатью тысячами различных точек зрения. Но если вы отбросите все эти двадцать. тысяч и возьметесь за самые очевидные факты, то вы увидите, что в результате революции, Франция, занимавшая раньше первое место в мире по богатству, культуре, политической мощи и прочему, скатываясь с одной революционной ступеньки на другую, докатилась сейчас до положения страны третьего сорта, и ее население с 20% всего населения Европы сошло до 8%. Страна вырождается экономически, политически и даже физически. Какие-то двести тысяч томов будут написаны о германской революции. Какие-то сотни тысяч – о русской. Никто их прочесть не сможет. Но и без всех них совершенно ясно: царская Россия раем, конечно, не была. но она не была и каторгой. Социалистическая революция обещала рай и устроила хуже, чем каторгу, – на каторге людей по крайней мере кормили. И не расстреливали без суда.

Примерно также – с точки зрения банального здравого смысла – можно решить и вопрос о «бытии и сознании» Если бы мы, например, говорили о некоем сообществе телеграфных столбов то мы должны были бы придти к философскому заключению, что их бытие или небытие к их сознанию не имеет ровно никакого отношения. Но нас интересует сообщество людей, а у людей – сознание решает все. Человек, как полноценная человеческая личность, существует лишь постольку, поскольку существует его со з нание. Сумасшедший, пьяный, горячечный, ребенок не являются полноценными людьми, ибо их сознание нарушено, ущемлено или недоразвито. Калека без рук и без ног, но с ненарушенным сознанием, является юр и дически полноправной и полноценной человеческой личностью как и всякий, имеющий полную коллекцию своих конечностей. Человек, потерявший свое сознание навсегда, – становится просто-напросто покойником.

Бытие человека определяется его сознанием. Нет сознания – нет и человека. Неполное сознание – неполный человек. Кончено сознание – кончен человек.

Бытие человека определяется только его сознанием и больше ничем. Жизненный путь человека определяется тем, что именно есть в сознании этого человека: его характер, воля, знание, способности, таланты и прочее. Михаиле Ломоносов стал Ломоносовым вовсе не потому, что он родился в Холмогорах, как Ульянов стал Лени н ым не потому, что он родился в Симбирске, сем и нарское образование товарища Сталина не имело никакого отношения к его революционн о й карьере как аристократ и ческое происхождение князей Кропоткиных не имело никакого отношения к тому, что Кропоткин стал лидером мирового анархизма.

Если вы просто огля н етесь вокруг вас самих, то вы, без всяких теорий и философий, увидите, что судьбы людей определяются их сознанием. Есть люди уживчивые и неуживчивые, работящие и лодыри, способные и бездарные, есть энергичные и вялые, есть умелые и неумелые, есть люди, у которых все «спорится», и есть люди , у которых все «из рук валится». Все это вместе взятое, в конце концов, определяет судьбу человека в семье, в окружении, на работе, в обществе и даже в человечестве. Основную массу населения всякой современной стра н ы составляют средние рабочие и крестьяне – квалифицированные рабочие и хозяйственные крестьяне, люди со средними способностями и прочим. Над н ими идет слой работников умственного труда, под ними слой неквалифицирова н ных рабочих и бесхозяйственных крестьян. Еще ниже, и л и – вернее – как-то в стороне, имеется прослойка неудач н иков всех классов и всех профессий, вот тех, которые в пер в ую голову прут во всякую революцию: пропившиеся помещики , разорившиеся лавочники, неудачные адвокаты, спив шиеся рабочие. Именно тот слой людей, которые делают революцию: неудачники, недоноски и отбросы.

С точки зрения материализма вообще, а марксизма – в частности, непонятна ни разница в судьбах отдельных людей, ни разница в судьбах отдельных народов. В самом деле: почему все князья Кропоткины были, как князья – служили, получали чины и прочее – два брата, Александр и Петр Александровичи, пошли в революцию: первый застрелился в ссылке, второй стал отцом русского анархизма. Почему графы Толстые были как графы, служили, получали чины и числились в рядах край н их реакционеров, – а Лев Толстой начал проповедовать свой псевдохристианский анархизм? Почему сверстники Михаиле Ломоносова так до конца дней, своих ловили и возили рыбу, не стремясь ни к каким наукам и академиям? Почему из миллионов людей – один рождается гением, несколько – талантами, большинство – средне-разумными людьми и какое-то меньшинство – неудачниками, несмышленышами, лодырями или идиотами? И почему – у ра з ных народов эти проценты распределены столь неравномерно?

Ничего этого мы не знаем. И, если и узнаем, то, вероятно, очень нескоро. Всякая же «наука», приноровленная для нищих мозгами людей, должна дать, – хоть глупый, но зато окончательный ответ. Материализм его и дает: глуп о , но просто. Тот факт, что этот ответ находится в самом зияющем противоречии с самыми общедоступными и общеизвестными фактами – никакой роли не играет: простецы фактов не знают и ими не интересуются. Но они есть «рынок». «Рынок» предъявляет массовый спрос на дешевую идеологию, и материализм в его копеечных брошюрах дает простецам конечную уверенность в том, что кроме там некоторых технических деталей – вот, вроде проблемы разложения атома, никаких тайн в мире Н ет, что все дешево, просто и вполне общедоступно, что «бытие определяет сознание», или, как еще определеннее выражался Бюхнер, – «человек есть то, что он ест». Исследуйте его пищу и вы найдете ответ на вопрос о его д арованиях.

В переводе на язык истории это означает: определите. климат страны, ее ресурсы, ее торговые пути и прочее – и вы получите ответ на вопрос о ее успехах или неуспехах … Торговая Италия эпохи Возрождения торговала, примерно, так же, как сегодняшняя Англия – но она дала миру ряд первокласс н ых художественных гениев, – Англия не дала ни одного. За исключением литературы, у Англии никакого искусства нет: нет ни скульптуры, ни живописи, ни музыки. Но, подвизаясь на поприще торговли и искусств, Италия проявила совершенно потрясающую государственную бездарность: веками и веками она жила под чужим игом, на ее земле разыгралась комедия «Священной Римской Империи Германской Нации» , ее освободили из-под австрийского ига чужие штыки (Н а полеон Третий), и, быть может, позднейшая история Италии объясняет все это чрезвычайно простым способом: и тальянцы – трусы. И п ервая и вт о рая Абиссинские войны, и Первая и Вторая мировые войны показали с полной очевидностью: итальянцы не любят стрельбы, она действует на их артистические нервы. Страна с сорока пятью миллионами населения, с крупной промышленностью, в том числе и военной, с первоклассной (технически) авиацией и подводным флотом. … И – что? Когда девять германских парашютистов спустились спаса т ь арестованного королем Муссолини от нескольких сот карабинеров, карабинеры только и нашли в себе мужества, что орать: «не стреляйте, не стреляйте»! Муссолини был освобожден без единого выстрела: трагический утопист, пытавшийся сегодняшних паяцов и актеров превратить во вчерашних римлян и воинов.

Но современная история дает нам еще более яркие примеры. В нашу эпоху, в наших экономических, климатических, культурных и прочих условиях живут два народа: цыгане и евреи. Цыгане проходят сквозь нас, как привидение с к возь стену: они кочуют то на возах в России, то на лодках – в Норвегии, то на Фордах – в Америке, и ни наша культура, ни наша государственность, ни наши деньги, ни наш капитализм, ни наш социализм не интересуют их ни в какой степени – им плевать. Они воруют, колдуют, ворожат и м астерят – но прежде всего кочуют: им, видите ли, так нрав и тся. Чем же это объяснить? Материаль н ыми условия м и их бытия? Или духовными условиями их сознания? Той «прибавочной ценностью», из-за дележа которой так свирепо дерутся капиталисты и социалисты всех стран – цыган не интересует никак: что-то спер, поел, и – езжай дальше. Текущие счета в капиталистических и социалистических банках – созданы не для них.

Примерно так же проходит через нашу эпоху и нашу куль т уру еврейство – сохраняя те же навыки и ту же форму носа, которые записаны и зарисованы в египетских иероглифах. Они не смешиваются с народами, среди которых живут у же столетиями и тысячелетиями, и считают себя, – даже самые коммунистические из них, – носителями иудейской религиозной идеи: построения окончательного царства Божия на земле. За все столетия своего рассеяния, несмотря на все притеснения со стороны народов-хозяев, они ни разу не сделали даже и попытки организовать собственную государственность. За те столетия и тысячелетия, в течение которых сотни народов смешались с другими сотнями народов, создали новые расы, например, русскую и англосаксонскую, евреи остались в стороне и во внутренней изоляции. Почему?

Почему мусульманская культура арабов дала ряд выдающихся ученых и философов? Почему Оттоманская Империя в ве к а своего величайшего военного и экономического могущества не дала ровным счетом ничего? Почему такими неудачными оказались все попытки германизма построить империю? И почему Россия – при всей ее технической отсталости и «географической обездоленности» построила величайшую в истории мира государственность?

Обо всем этом мы не знаем ровным счетом ничего. И этот ответ будет честным ответом. Все остальное будет спекуляцией на науке, на научности, на массе простецов, жаждущих хотя бы копеечной, но окончательной истины.