Вы здесь

V. В 10-ом томе «Малой советской энциклопедии» (3-е изд.) о Циммервальдской конференции сказано...

 

В 10-ом томе «Малой советской энциклопедии» (3-е изд.) о Циммервальдской конференции сказано: «Циммервальдская конференция состоялась 5-8 сентября 1915 года. В ней участвовало тридцать восемь делегатов одиннадцати стран (Россия, Польша, Италия, Болгария, Румыния, Германия, Франция, Швейцария, Голландия, Швеция и Норвегия). Принятый конференцией Манифест признал войну империалистической, осудил поведение социалистов, которые голосовали за военные бюджеты и принимали участие в буржуазных правительствах, призывал рабочих Европы развернуть борьбу против войны, за мир без аннексий и контрибуций».
Дальше «Малая советская энциклопедия» пишет:
«Левая группа (то есть группа, возглавляемая Лениным) голосовала за Манифест, критикуя его непоследовательность, подчеркивая, что он не содержит призыва к борьбе за свержение капитализма, не разоблачает социалистов-шовинистов и каутскианцев, как изменников социализма».
Но, что же в действительности представляла собой Циммервальдская конференция? Прежде всего о ее составе. Единственная значительная социалистическая партия, которая послала делегатов на эту конференцию, была итальянская социалистическая партия. Остальные участники конференции представляли либо самих себя, либо осколки социалистических групп некоторых социалистов-эмигрантов. Ленин и Зиновьев — от большевиков, Мартов и Аксельрод — от меньшевиков-«интернационалистов», Троцкий от своей группки, Виктор Чернов и Бобров-Натансон — от социалистов-революционеров-интернационалистов».
Польшу представляли Радек и Ганецкий, которые раньше были связаны с «социал-демократией Польши и Литвы».
Швейцарская социалистическая партия даже не была извещена о предстоящей конференции. Швейцарию лично представляли Роберт Гримм, {165} Фриц Платен и Нэн. Из Голландии была Роланд-Гольст; Дания, Испания, Америка, Португалия совсем не были представлены. От Швеции были только представители юношеских организаций. Из Болгарии был представитель так называемых «тесняков». Раковский представлял румынскую партию. Германская Независимая Социалистическая партия, которую тогда возглавляли Гаазе, Карл Каутский и Эдуард Бернштейн, тоже не была извещена о конференции. В общем, это была конференция штаба без армии.
Карл Каутский, который тогда вместе с Э. Бернштейном и Г. Гаазе возглавлял антивоенную оппозицию в Германии, пишет в своей последней большой работе «Социалисты и война», вышедшей в 1937 году в Праге, что организаторы Циммервальдской конференции никого из вождей меньшинства германской социал-демократии, которые были противниками войны и военной политики кайзера, не пригласили на конференцию. Они пригласили только маленькую группку «спартакистов» (будущих коммунистов). Каутский пишет: «Бернштейн и я, и насколько я могу вспомнить, и Гаазе узнали о Циммервальдской конференции лишь после ее закрытия. Большинство делегатов конференции было заинтересовано главным образом в том, чтобы привести к скорейшему миру. Они были за то, чтобы социалисты больше не поддерживали своих правительств и силой заставляли бы их закончить войну. Ленин же и его последователи меньше всего заботились о мире. Они были заинтересованы в превращении мировой войны в гражданскую войну» (Karl Kautsky, Sozialisten und Krieg, Prague, 1937, pp. 542, 547.).
Накануне Циммервальдской конференции в Берне состоялось совещание группы делегатов. Как впоследствии рассказал Мергейм, один из французских левых синдикалистов, участвовавших в этом совещании, Ленин тогда требовал, чтобы конференция выпустила воззвание к рабочим массам и солдатам всех стран, чтобы они {166} объявили всеобщую забастовку против войны. Мергейм тогда указал Ленину, что такое воззвание не будет иметь никакого влияния при том настроении, которое господствует в народных массах всех стран. Однако, Ленин и его друзья продолжали настаивать на своем. Дискуссия по этому вопросу длилась целых восемь часов. Та же сцена повторилась после и в резолюционной комиссии Циммервальдской конференции. Там произошло резкое столкновение между представителем крайне левых социалистов Германии Ледебуром и Лениным. Как и Мергейм, Ледебур указал Ленину, что его предложение бесцельно, к тому же, он прибавил, что для делегатов, которые должны после конференции вернуться в свои страны, принятие такой резолюции было бы бесцельным самопожертвованием, ибо по возвращении домой они немедленно были бы преданы военному суду и расстреляны, при чем своей смертью ничего бы не достигли.
В своих воспоминаниях Мергейм пишет: «Ленин, который за всё время этой дискуссии сидел развалившись на мягком диване, не обнаружил ни малейшего интереса к аргументам его противников. Каждый раз, когда он отвечал на речь его противника, он говорил всё более оскорбительным и саркастическим тоном, и если бы не вмешательство болгаро-румынского социалиста Раковского, Циммервальдская конференция вовсе не состоялась бы, ибо как французские, так и германские делегаты решительно отказались принять безумный план Ленина. Принята была компромиссная резолюция. Но Ленин как в резолюционной комиссии, так и на самой конференции голосовал против этой резолюции. В разгар словесной битвы между Лениным и Ледебуром последний, отвечая на саркастическое замечание Ленина, воскликнул, что он, Ледебур, не требует от Ленина, чтобы он после конференции поехал в Россию и выступал там в духе предложенной им резолюции, ибо это означало бы для него верный расстрел. Ленин же требует от него, чтобы он, {167} Ледебур, пожертвовал своей жизнью в то время, как он, Ленин, останется спокойно жить в Швейцарии».
Приведя эту цитату из воспоминаний Мергейма, Эдуард Бернштейн в 1921 году писал: — «Ленин действительно остался в Швейцарии и вернулся в Россию вместе со своими единомышленниками только после того, как революция окончательно победила» (Eduard Bernstein, Ein Dunkles Kapitel, "Vorwärts" (Berlin), Januar 14, 1921. ).
Циммервальдская конференция создала так называемое «Циммервальдское объединение», которое формально просуществовало до 1919 года. В апреле 1916 года в швейцарской деревне Кинтале состоялась конференция Циммервальдского объединения. На этой конференции крайне левое крыло, во главе которого стоял Ленин, было сильнее представлено, чем на первой Циммервальдской конференции. Но и Кинтальская конференция не приняла основных положений большевиков: превращение империалистической войны в войну гражданскую.
Аксельрод и Мартов, вместе с большинством конференции, считали, что задачей «интернационалистов»-циммервальдистов является борьба за скорейшее окончание войны и за мир без аннексий и контрибуций на основе самоопределения народов. Ленин же вместе с небольшим кружком крайне левых отстаивал позицию борьбы не за мир, а за «скорейшее превращение империалистической войны в войну гражданскую», во имя которой интернационалисты должны стремиться «к поражению своего правительства, своей страны».
Ленин настаивал, что отказываться от лозунга поражения своей страны — значит превратить свою революционность в пустую фразу — в одно лицемерие. В № 43 своей газеты «Социал-демократ» от 26 июля 1915 года Ленин писал: — «Кто стоит за лозунг — «ни побед, ни поражений», тот сознательный или бессознательный шовинист; тот в лучшем случае примирительный мелкий буржуа, но во всех случаях враг пролетарской политики, сторонник {168} теперешних правительств, теперешних господствующих классов».
Огромное большинство социалистов как воюющих, так и нейтральных стран были против Циммервальда. Их точку зрения тогда развил известный эльзасский, а потом французский социалист Соломон Грумбах в докладе «Ошибки Циммервальда и Кинталя», прочитанном в Берне 3 июня 1916 года (Доклад Грумбаха был потом напечатан в виде брошюры под названием "Der Irrtum Zimmerwald-Kiental, Bern 1915. Все цитаты из нее позаимствованы мною из книги The Bolsheviks and The World War. The Origin of the Third International, by Olga Hess Gankin & H. H. Fisher, Stanford University Press, pp. 454-462.). Грумбах доказывал, что принципы, провозглашенные в Циммервальде и Кинтале повели бы пролетариат по ложному пути и что они противоречат принципам социалистического Интернационала, а главное, что устроители Циммервальда не остановились перед тем, чтобы обмануть общественное мнение насчет состава Цимервальдской конференции. Грумбах сказал:
«Они не остановились перед тем, чтобы нарочно печатать под Манифестом, опубликованным ими 18 сентября, слова: “За германскую делегацию”, “за французскую делегацию”, “за голландскую делегацию”. В Манифесте жирным шрифтом также было напечатано: “Мы, представители социалистических партий, профессиональных союзов и их меньшинств, мы, германские, французские и т.д.” На самом деле ни германские, ни французские социалистические партии, ни синдикаты (профсоюзы) на Циммервальдской конференции не присутствовали. За голландскую партию Манифест подписала Роланд-Гольст, хотя она сама составляла всю “делегацию”. Организация, которую она действительно представляла, насчитывала около сорока членов, и в то время она уже успела расколоться, а очень скоро и окончательно распалась. Сама Роланд-Гольст давно перестала быть членом голландской социал-демократической партии. Из присутствовавших на конференции немцев и французов никто не имел права называть себя делегатом германской социал-демократии или {169} французской социалистической партии. Были ли хоть меньшинства этих партий или профессиональных союзов правильно представлены на конференции? Ни в коем случае! Те, кто знают правду прямо поражены легкомыслием, с которым эта фраза написана, и попыткой обмана».
Далее Грумбах говорит: «Правда, на конференции присутствовали два француза — Бордерон и Мергейм. Первый был членом французской социалистической партии, но вся его предыдущая деятельность не давала ему права называть себя “представителем партии”. Он скорее мог назвать себя синдикалистом. Мергейм же никогда не принадлежал к социалистической партии и ничего общего не имел с социалистическим Интернационалом. Он был только членом Генеральной Федерации Труда, официальным делегатом синдиката (профсоюза) металлистов и официальным делегатом меньшинства Генеральной Федерации Труда. Самая влиятельная группа германской оппозиции — группа Гаазе-Каутского-Бернштейна отсутствовала» (Эдуард Бернштейн и Карл Каутский, еще во время войны утверждали, что виновниками мировой войны были не Англия, не Франция и не Россия, а властители Австро-Венгрии и германские милитаристы и империалисты. А после германской революции Каутский, специально исследовавший вопрос о виновниках войны по архивам германского министерства иностранных дел, опубликовал книгу, в которой установил полную ответственность Германии за возникновение мировой войны. И в своем последнем труде «Социалисты и война», опубликованном Каутским на немецком языке в Праге в 1947-ом году, за год до его смерти, он пишет: — «Мировую войну 1914-го года Германия хотела и планомерно ее подготовляла, но объявила ту войну превентивной войной. Мировая война не была продуктом капитализма или империализма».
Это именно то, что утверждал и Плеханов в годы войны и с чем теперь согласны все европейские и американские серьезные, беспристрастные историки. В этой же книге Каутский, между прочим, также указывает, что Плеханов пришел к своей позиции в войне, не потому, что он якобы стал русским националистом, а благодаря, именно, своему интернационализму, потому что он сознавал необходимость безусловной защиты европейской демократии. «Как интернациональный демократ, — пишет Каутский, — Плеханов считал необходимым защиту европейской демократии, которой грозила большая опасность со стороны германского империализма, чем со стороны русского абсолютизма».).

{170}