Вы здесь

Флаг над тайгой.

Через полчаса я оказываюсь в чудном месте, расположенном в полукилометре от клуба.

Пробравшись через лесок в облаке назойливой мошки с отцом Андреем и Серёжей, мы уткнулись в забор, за которым нам ясно сказали: «Р-р-р…» Людей поблизости не было, домик стоял далековато от калитки, и только они, очаровательные бдительные псы могли сообщить своим хозяевам, что пожаловали нежданные гости. Хотя, на какую-то кнопку, напоминающую кнопку звонка, мы на всякий случай нажали. Пока тянулась пауза, прочитали на заборе расписание посещения этого экзотического места, называемого в народе приютом для диких зверей. Стало ясно – мы не по графику. Вскоре появился очень строгий на вид, невысокий худощавый человек, изучавший на ходу нашу компанию. В его неспешной походке проступали повадки таёжника, привыкшего рассчитывать силы на долгие часы странствий, а взгляд не суетился, был прицельным и цепким. Когда он приблизился, я решила его опередить:

– Здравствуйте! Нам нужен человек, который всем зверям друг.

– Доброго здоровьичка и Бог в помощь, – поддержал отец Андрей.

Серёжа в это время придвинул к проёму забора большие любопытные глаза. Видимо, плохого впечатления на хозяина мы не производили, и он, сдержанно поздоровавшись, распахнул калитку, что-то объяснил понятливым собакам и подождал, пока мы войдём во двор. Задавать вопросы не спешил. Но начинал мне нравиться.

– Мы везём вам привет от Владимира Тыцких, – опять засуетилась я и протянула книгу «Засеки» – подарок от Владимира Михайловича. Расчёт был верен. Это сделало нас своими, почти родными, и нам устроили незабываемую экскурсию вне расписания. Экскурсоводом был Виктор Георгиевич Юдин – руководитель зоологического центра биолого-почвенного института ДВО РАН.

Боже мой! За тонким, почти прозрачным сетчатым забором вальяжно полёживал полосатый хозяин тайги. Красавец! Мне казалось, что это я – в клетке, а он – на свободе, потому что его жизненное пространство было намного больше пространства двора. Где заканчивался тигриный забор – не было видно. Я подошла к тигру почти вплотную, пытаясь его сфотографировать. Но он был ко мне равнодушен, катнулся через спину на левый бок и, отвернув от меня к лесу холёную морду, прищурился на вечернее солнышко. Пришлось ожидать момента, примостившись за сеткой забора, но полёживать спиной ко мне ему явно нравилось больше. Где-то в душе так хотелось попросить у него лапу – настолько мягким, домашним и безобидным казался этот огромный котёнок.

Потом мы прошлись вдоль клеток, из которых на нас посматривали другие тигры, медведи, рысь, пушные зверьки и птицы. Виктор Георгиевич неспешно читал нам уникальную лекцию о жизни и повадках своих питомцев, терпеливо отвечал на мои наивные вопросы и спокойно пережидал всплески моих же неудержимых эмоций. Вскоре из домика появилась его жена Елена Васильевна, улыбчивая, спокойная. Присоединилась к нашим разговорам. Сколько любви было у этих людей к зверью. Содержать, выхаживать и охранять… около полутора десятка голов, зная характеры, болезни и любимые лакомства каждого. Соблюдать для них режим питания, толочь скорлупу, подавая вовремя микроэлементы, витамины, лекарства и непременно доброе человеческое слово, даже тому, кто чуть не отгрыз хозяину руку. Хозяин с понятием: неволя тяжела. Невдомёк зверю, что свобода для него смертельна, поэтому посматривает он иногда вдаль и пошевеливает ноздрями, чуя в своей дикой крови зов шелестящей призывно тайги.

За разговором мы, видимо, совсем расположили к себе Виктора Георгиевича, и он доверил нам свою замечательную, недавно вышедшую, очень красивую книгу о тиграх, которую писал вместе с женой – многолетний труд учёных-биологов, не сдающих «боевые позиции». Подписал и попросил передать Владимиру Михайловичу. Я потом с трудом сдерживалась, пытаясь не выдать секрета. Очень хотела приурочить подарок к какой-нибудь торжественной дате. И дотянула-таки. Целый месяц продержалась!

Уходить отсюда мне не хотелось. Но от Берестовых, оставшихся передохнуть у края леса, уже доносились гудки машины, атакованной гнусом. Провожая нас до калитки вместе с женой, Виктор Георгиевич успел поделиться грустным ощущением происходящего в стране. Над крышей его дома одиноко пошевеливался свежий Российский флаг. Флаг посреди тайги, над маленьким островком заповедника.